Лунный блюз
Шрифт:
Ты молчишь. Берешь стакан с коньяком.
– Все мы у кого-то на крючке, Харр. Выпей. Достань сигарету и закури.
– Ты за этим меня сюда позвала?
Она качает головой, подходит к тебе и говорит, что хочет занять место Моргана.
– Это что, какая-то проверка? – спрашиваешь ты.
– Нет, – говорит она. – И не волнуйся, за прослушку в этом здании отвечаю я.
– Если я сейчас развернусь и уйду отсюда…
– То тебя арестуют, а все остальное представь сам.
– И что мне делать?
– Мы можем обвинить Моргана в измене, бездействии, в пособничестве Земле…
– Так они все-таки вылетают?
– А я не сказала? – Клея улыбается. – Их, видишь ли, очень заинтересовали результаты анализов задержанных твоими агентами людей. Они что-то нашли у них в крови, и хотят лично принять участие в исследованиях.
– Они знают о беспорядках?
– Думаешь,
Ты пожимаешь плечами, а Клея спрашивает тебя:
– Ты знал, что у всех задержанных одна группа крови? Очень редкая группа…
– И что это значит?
– Не знаю. По-моему, ученые считают, что это какой-то вирус. Он проникает в кровеносную систему, подчиняет сознание…
Спроси ее:
– Почему же тогда не заразились мы?
– Может для этого нужно время или физический контакт? Ты слышал, как правительство Земли боролось с наркоманией и проституцией?
– ВИЧ?
– Именно.
– Думаешь, они собираются использовать нашу беду в своих целях?
– Почему бы и нет. Это же идеальное оружие, если, конечно, научиться контролировать его.
– И ты считаешь, что это возможно?
– Нет! – Клея рассмеялась. – Это идиот Морган, верит во всю эту чепуху. Земляне просто прилетят сюда, воспользуются ситуацией и придумают какое-нибудь временное правительство, сделав нас своей колонией! Представляешь, каких-нибудь четыре человека прилетят и перечеркнут все, чем мы жили последние столетия?
– Ты говорила об этом с Морганом?
– Да. Я сказала, что это ты сообщил мне об этом. Вот он и выписал приказ о твоем аресте.
– Ты знаешь кто ты после этого?
– И даже хуже, – улыбается она и говорит, что у тебя теперь только два пути. – Либо в тюрьму, либо к звездам.
– Я, пожалуй, еще выпью, – говоришь ты, а она рассказывает, что механизм уже запущен.
– Я выбрала одну сучку из группы ученых, проводивших анализы. Биатрис Каплан. Ничего личного, сам знаешь, как это бывает… Обвинила ее любовника в предательстве и шпионаже. Выдала приказ на его арест. Мои люди арестовали сначала его, затем Бэт. Промыли ей как следует мозги и отпустили под подписку о невыезде. А через пару дней она нашла дипломат своего, уже покойного, любовника, в котором было все: результаты анализов, переговоры Моргана с Землей, договоры о сотрудничестве… И к тому моменту, ее мозги были уже настолько промыты, что единственно верным решением, чтобы спасти свою жизнь, она видела лишь вариант отправиться к Криспу и Маню и променять эту информацию на обещание защиты и убежища. Так что, думаю, Земляне нас не побеспокоят в ближайшее время, а вот Морган… – она замолкает ненадолго, смотрит тебе в глаза. – А потом мы объединимся с торговцами и совместными усилиями подавим восстание Эпплтона. В результате торговцы получат деньги и полную экономическую свободу, а мы власть и всю эту планету.
– И ты думаешь, что у нас получится?
– Хочешь знать, что я думаю? – Она отходит назад, садится на стол, сбрасывая на пол кипы бумаг. – Я думаю, что офисный стол должен выдерживать как минимум двух человек…
Так ты становишься еще одним из того не первого десятка (или сотни?), которых сменила Клея, и чувство такое, что это не ты, а она трахает тебя…
– Хочешь еще выпить, дорогой?
– Пожалуй.
Морган.
Головная боль становится невыносимой. Ты уже чувствуешь ее не только физически, но и где-то глубже, намного глубже. Твой город, твоя страна… Все катится в пропасть, и ты вместе с ним. Где же твой преданный пес, которого у тебя никогда не было? С кем поговорить, когда вокруг лишь те, кто ждет, когда ты оступишься, когда твоя слабость даст им возможность свергнуть тебя? И все ради чего? Ради кресла, на котором ты сидишь? Ради этого кабинета? Всего лишь дерево и гвозди! Нет. Оденься в черное и неброское, натренируй отсутствующий взгляд, натяни на голову вязаную шапочку и выйди вечером в город. Пешком, без охраны. Слейся с толпой. Иди по мокрым улица, заглядывая прохожим в глаза. Что видишь ты в них, кроме пустоты? А, может, эта пустота внутри тебя? Ничего не осталось. Годы выжгли сердце, превратив в бездушный мускул, который умеет лишь сокращаться. Тело здорово, но больна душа. Смотри глубже, слушай в себя. Маленькие черные черви, копошатся в твоей душе, неустанно пожирая ее несуществующую плоть. Как и твоя собака, которой никогда не было, бежит к своему хозяину, виляя хвостом. Никто не поймет тебя лучше, чем она. Видишь? Она садится рядом с твоим креслом и молчит. Положи руку на
– Знаешь, что меня поражает больше всего? – спросил Крисп, вглядываясь в глаза Биатрис Каплан. – Что мы люди, не смотря ни на что, продолжаем верить в человеческую тупость.
– Я просто хочу выжить, – сказала усталая женщина.
– И ты думаешь, деньги смогут тебе что-то гарантировать?
Она не ответила. Крисп снял трубку и велел Сиду зайти к нему.
– Отвези ее в закрытую часть Ияха и сдай людям Эпплтона, – сказал он помощнику Маню. Бэт обессилено уронила голову на грудь. – Все еще не хочешь сказать мне, кто тебя послал? – спросил Крисп.
– Я уже сказала все, что могла сказать.
Сид вывез ее из укрепленного офиса Криспа ночью. Вооруженные люди патрулировали пустынные улицы города, освещенные редкими фонарями.
– Не знаю, чего ты добиваешься, – сказал он женщине, – но там, куда я тебя отвезу, у тебя не будет не единого шанса уцелеть. Они обратят тебя в свою веру, и ты уже никогда не будешь той, кем ты являешься сейчас. – Он помолчал, давая время обдумать услышанное. Ее лицо ничего не выражало. Красивое, бледное лицо с отсутствующим взглядом. – Я не пойму, ты этого хочешь что ли? – не выдержав, заорал Сид.
– Я уже ничего не хочу, – тихо сказала женщина.
– Как ты не поймешь? – не сдавался Сид. – Это же война! Здесь нельзя вот так… Нужно определиться, выбрать, на чьей ты стороне!
– Какая теперь разница?
– Чертова дура! – процедил сквозь зубы Сид.
Фонарных столбов стало меньше. Желтые пятна света скромно освещали небольшие участки, отдавая большую часть улиц на растерзание ночи. Когда рабочих фонарей и вовсе не осталось, Сид остановил машину.
– Вылезай, – сказал он, не стараясь смотреть женщине в глаза. Она подчинилась. – И дипломат свой забери! Мы и без тебя все это знали…
Он уехал. Бэт шла по улице и слушала царившую вокруг тишину. Редкие снежинки падали с неба, украшая голые ветви деревьев. Далекий бело-голубой диск Земли висел высоко в небе. «Здесь все заражено, – думала Бэт. – Абсолютно все». Но страха не было. Он кончился незадолго до этого, и теперь на его месте оставалась лишь пустота. Небольшой фонтанчик возле стеклянной витрины цветочного магазина был завален снегом. Бэт набрала пригоршню холодной воды и сполоснула лицо. Ничего. Совсем ничего. Она наклонилась и сделала несколько глотков. И снова лишь тишина. «Может быть, это сон? – подумала Бэт. – Долгий красочный сон, в котором я брожу по тихим, спокойным улицам города своей мечты и пытаюсь найти дом, в котором останусь на всю свою жизнь?» Она выбрала дом, который ей понравился больше всего, и постучала в закрытую дверь. Открыли почти сразу.