Лунный цветок

Уитни Филлис

Возможно, это был просто момент опустошенности, и позднее боль возвратится, но сейчас ею двигало только желание выбраться из этого дома и уйти от Джерома, который пугал и шокировал ее. Определенно, она ему не нужна, и, возможно, что он ей тоже больше не нужен.

Мысль эта была слишком новой для того, чтобы сразу осознать ее важность и согласиться с нею. Она чувствовала себя истощенной и опустошенной.

До самого обеда она оставалась в своей комнате, пока не вернулась Лори. Потом она выдержала испытание обедом за одним столом с мужем. К счастью, Лори говорила больше всех.

Она получила много впечатлений в отеле Мийяко, с его длинной со многими маршами лестницей, ведущей вверх по крутому холму, с его садами, гротами и японскими коттеджами. Не говоря уже о бассейне, где Лори и приехавшая американская девочка успели поплавать.

— И что это была за девочка? — спросил Джером с таким интересом, какого никогда не испытывал к делам дочери.

Лори задумчиво поджала губы.

— Ну, она была довольно некрасивая, рыжая, с веснушчатым лицом. И не очень умная. Я могла бы ей что угодно сказать, и она бы всему поверила.

Марсия молча слушала, в то время как Лори, ее милая, приятная Лори, зло говорила о людях, которых она сегодня встретила. Отец одобрительно слушал ее и подбадривал собственными замечаниями.

Марсия подождала, пока Лори ляжет спать, и затем прошла к комнате Джерома и постучала. Когда он сказал «войдите» — она встала в дверном проеме и заговорила с ним, не входя в комнату.

— Ты выиграл, — сказала она. — Я собираюсь увезти Лори домой, как только удастся это устроить.

Джером, сидевший за письменным столом через комнату от нее, выслушал ее слова со ставшим для него в последнее время привычным напряженным, горящим и насмешливым взглядом.

— Ты имеешь в виду, дорогая, что твоя неумирающая любовь ко мне, наконец, угасла?

Она спокойно ответила на его насмешку.

— Когда я только сюда приехала, ты сказал мне правду. Человек, в которого я влюбилась, давно исчез. Того, кто ты сейчас, я не знаю.

Он отодвинул лежавшие перед ним бумаги и прошел через комнату.

— Я рад, что ты сделала правильный вывод. Для меня твое пребывание здесь было не очень удобно. Но я не мог выставить тебя, как это сделал бы муж в викторианскую эпоху. Однако твое решение несколько запоздало в одном отношении. Ты, конечно, можешь уехать домой. Я не стану тебе мешать. Но Лори моя дочь, и я хочу, чтобы она осталась со мной. Я хочу проследить, чтобы она получила реалистическое образование и умела понимать жизнь такой, какая она есть. Когда ты уедешь, Лори останется.

Она слушала его и не верила своим ушам.

— Но это нелепо! Разумеется, Лори уедет со мной. Как бы ты смог удержать ее здесь?

Темный огонь осветил его лицо.

— Она уже моя. Больше моя, чем твоя. Спроси ее, если ты мне не веришь.

Выражение его лица было пугающим. Ей было трудно говорить тихо, но все же ей как-то удалось заговорить тихим ровным голосом.

— Ты не сможешь удержать ее. Лори уедет со мной.

Он положил руки ей на плечи, и она уклонилась бы от этих прикосновений, если бы его пальцы крепко не сжали ее плечи.

— Не делай ошибки. Я оставлю ее у себя, — сказал он. — И я уничтожу все, что встанет на моем пути. Попытайся забрать ее из этого дома, и я приведу ее обратно таким способом, который тебе не понравится.

Он позволил ей уйти, и она повернулась и побежала через холл в свою комнату. Она была напугана, как никогда в жизни. Джером жил в своем собственном мире, где существовала только его правда, а настоящая правда не имела никакого значения.

XVI

Дождь, наконец, прекратился, но когда Марсия проснулась, в саду стоял туман. В комнату лился серый свет, и она тихо лежала, прислушиваясь к легкому дыханию Лори на соседней кровати. Она слышала звуки, доносившиеся из других комнат — слышала, как встал Джером, как он завтракал.

Она вновь ощутила напряжение, вновь переживала события вчерашнего вечера. Она подождала, пока он уйдет из дома, потом встала и тихонько оделась.

Суми-сан поставила лунный цветок Алана в гостиной. Марсия увидела его там и перенесла наверх, на свое любимое место на верхней веранде, выходящей в сад. С тех пор, как стало достаточно тепло, она часто сидела здесь, любуясь садом, горами и серыми крышами Киото.

Она поставила цветок у перил, чтобы солнце освещало его в любом положении. Каким он выглядел высоким и крепким! Осматривая цветок, она увидела небольшие утолщения, которые должны были стать бутонами цветов. Цветок был осязаемым доказательством дружбы Алана. Как сейчас ей хотелось с ним поговорить!

Она обязательно должна сегодня с кем-нибудь поговорить. Может быть, с Нэн? Нэн давно знала Джерома. Нэн могла знать о таких темных сторонах его ума, о которых не знала его жена. И ей казалось, что последнее время Нэн ей сочувствовала. Но прежде всего она должна обсудить, как быть с Лори.

Когда Марсия вернулась в спальню, девочка уже встала и одевалась. Марсия осторожно причесала ей волосы, заплела чудесные темные пряди в длинные косы.

— Я думаю, что мы очень скоро поедем домой, — сказала она дочери. — Как только сможем достать билеты на самолет. Ты хочешь вновь встретиться со своими подружками?

Лори отшатнулась, выдернув косу из рук матери.

— Домой? Но мой дом здесь. Папочка говорит, что я нужна ему. Он говорит, что я больше никогда, никогда не покину его. Осенью он отдаст меня в школу.