Лунный гамбит
Шрифт:
Черт возьми! Он тысячу раз прав. А я дурак, бездарь и святая наивность!
" Лексий.., Лексий!"
Похоже, слишком отвлекся.
– - Да, геор. Размышлял о том, как станем воевать. Что ждет у Генеи и Шахта? Сколько воинов? Как не дать объединиться и разбить их по очереди. Не думаю, что Галахтион и Мерил дураки, сидят, сложа руки. Если узнают обо мне, то устроят достойную встречу. Тогда не поздоровится и тебе. Медея не простит и отправит солдат в Феникс. Ты уверен, что здесь нет их шпионов? И, с другой стороны, твои люди там есть?
Видимо,
Дара взял посох, стоящий у бамбукового кресла, и стал задумчиво разглядывать набалдашник из слоновой кости, словно видел его впервые. Я же, как ни старался, так и не понял, что он изображает.
Не знаю почему, но не смог сдержаться от ребячества, увидев бегущего по полу мохнатого серого паука, с помощью телекинеза переместил его на предмет созерцания геора.
Паук и жрец замерли, словно удивились нежданному знакомству. Затем Дара брезгливо стряхнул насекомое на пол. Видимо, "мохнатый" помог ему принять определенное решение. Неужели моя "демонстрация силы" перевесила чашу весов в нужную сторону?
– - Люди у меня есть везде. Что и как, знать будем. Но, как я понимаю, этого мало?
– - Да. Хорошо бы в нужное время устроить заварушку или пожар.
Небольшой плагиат "от Изира" в моем плохоньком исполнении.
– - Для этого они не годятся. Нужно послать других, или подкупить местных. Потребуется золото.
– - Много?
Дара молчал, словно подсчитывал в уме необходимую сумму.
– - Монет по двадцать. Нет, для Шахта мало! Тридцать. Значит, всего пятьдесят.
– - Хорошо...
"Хер ему собачий, а не бабки!" -- возмутился Толян.
"Ты бы хоть поторговался! Заберет ведь себе", -- зудел Изир, пока я отсчитывал пятьдесят полновесных золотых.
Редкий случай единодушия среди моих "попутчиков". Честно говоря, мне и самому денег было жаль. Предстояли большие траты. Нужно покупать кожу для седел и сбруи, платить кожевнику, кузнецу, проводнику. И так, куда ни сунься. Этот артефактовый мир не слишком отличался от нашего. Без денег -- ни-ку-да! Но иного выхода я не видел. "Пятая" колонна весьма пригодится. А золото, в городах оно есть. Нужно уметь только взять. Главное с умом провести кампанию.
– - Добро, геор! Вели меня отвести к кузнецу и кожевнику. Попробую втолковать, что и как нужно делать.
А объяснить оказалось весьма не просто. До тех пор, пока не заблестело золото, их мозги совершенно отказывались соображать. Кожевник никак не мог понять, зачем шить столь сложную одежду для лошадей, когда люди ходят почти нагишом. А местный кузнец и вовсе ошалел, пока я ему объяснял, что такое формы и как в них заливать металл. Когда же узнал, что подковы
После общения с местными умельцами наведался к оставшимся в живых соратникам. Учитывая, что четверых я отправил на тот свет собственноручно, опасался, чтобы остальные не разбежались, но мое беспокойство оказалось напрасным. Все шестеро были заняты делом. Джигай присматривал за имуществом и лошадьми, а остальные на поляне у бамбуковой рощи обучали азам военной науки присланных сегодня новобранцев.
Почему-то вспомнились петровские рекруты: "сено-солома". Ему понадобились годы, чтобы создать боеспособную армию. У меня же времени нет, а вести в бой толпу дикарей безумие. Но безумен и весь этот мир. Поэтому и предстояло шить кожаную сбрую, отливать из высоко технологического металла подковы и гвозди? Да что там гвозди! Крышу сносит от одной мысли о собственной персоне!
"Пить, словно воду чужую жизненную силу? Носить ярмо клятвы на крови? А чего стоит проклятущий "Буратино" из племени гафов! Медея... Изида... Дара... Гиперборейцы... Атланты-алгары. И конечно же, особое место занимает проклятущая Жанна! Черти б вас всех подрали!" -- думал я, шагая к дому, приютившему Лию.
Жестом отослал прочь, вышедшую навстречу сиделку. Вошел в полутемную комнату. Лия сидела на лежанке, поджав ноги, опираясь на подушку, прислоненную к стене. Голова ее безвольно склонилась на плечо, поблекшие карие глаза безучастно уставились в одну точку. Черные спутанные волосы, свисали на худые плечи. За неделю она превратилась в старуху! Ключицы торчали, грудь потеряла прежнюю упругость и красоту.
Да как такое может быть?
– - Лия!
– - А, это ты, демон! Зачем пришел? Уже забрал мою красоту и молодость. Что еще тебе нужно? Жизнь? Так она теперь стоит немного.
Ее пересохшие, потрескавшиеся губы произносили эти гневные слова безразлично-усталым тоном. Бледные щеки покрывал нездоровый румянец.
– - Я ничего у тебя не забирал! За мной ты пошла по воле Изиды. Не так ли? Я ведь тебя не звал и силой не тянул. Вспомни, на берегу предлагал уйти, давал деньги.
– - Да, это все она! Изида велела следить за тобой, приказала отдать свое тело. И я отдала. Будьте вы оба прокляты! Ты убил моего Дазая, за то, что он не смог стерпеть позора? Не прячь глаз! Все знаю! Но теперь мне все равно. Жаль только, что не успею отомстить.
"Бедная девочка!
– - подумал я.
– - Вот так, походя, погубил ее жизнь. Бездумно использовал тело, а затем убил жениха. В общем, постарался "на славу". Как пел Высоцкий: "Ратный подвиг совершил: дом спалил!"
"Слышь!
– - возмутился Толян.
– - Ты что скулишь за этой козой? Да она сама ноги расставляла! Ведь нравилось! Хорошо, что тебе спящему глотку не перегрызла и ничего не откусила! Стукачка хренова".
Ну а "хренова стукачка" лежала, бессильно закрыв глаза. Дышала не глубоко, но часто, вздрагивая время от времени, а по щеке катилась одинокая слезинка.