Шрифт:
1
Малик проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Несильно, но настойчиво. Так бывает, если тебя боятся, но в силу тех или иных причин не могут оставить в покое. Дабы избежать неопределённости в такие моменты, Малик давным-давно ввёл для себя правило платить за выпивку «вперёд», и потому точно знал, что означает эта тряска: его хотят нанять.
– Отвали! – зло огрызнулся ловчий и отдёрнул плечо, постаравшись ещё сильнее закутаться в свой плащ. Это помогло, но совсем ненадолго: то ли голос спросонья прозвучал недостаточно грозно, то ли речь с похмелья вышла слишком неразборчивой,
– Господин, прошу Вас, проснитесь! Нам очень нужно с Вами поговорить!
«Нам, значит – час от часу не легче… Ну а мне нужно поспать ещё пару часов, потом снова напиться и снова уснуть – как жаль, что наши желания так сильно не совпадают!» – этот достаточно остроумный, но непозволительно длинный ответ Малик оставил при себе, а сам приготовился послать непрошеных гостей куда подальше, подкрепив на сей раз пожелание парой матерных слов. Но тут, к большому своему сожалению, ловчий понял, что это уже не имеет смысла: стараниями пришлых негодяев сон с него как рукой сняло, и голова в мгновение ока раскалилась от наполнивших её мыслей, словно походный котелок на костре. Нужно было срочно погасить пламя!
– Ослепнуть вам всем навеки! – проворчал Малик, смирившись с неизбежным, и медленно, даже немного неуклюже, поменял лежачее положение на сидячее. Как он и думал, спина тут же поспешила отомстить ему за ночь, проведённую на деревянной лавке, острым уколом в поясницу, и, надо признать, она имела на это право. Ведь на втором этаже постоялого двора ловчего ждала вполне себе мягкая и удобная кровать, но это же так далеко от выпивки…
– Чего вам надо? – спросил Малик, обведя мутным взглядом компанию в грязных дорожных плащах, следившую за ним четырьмя… да, четырьмя парами глаз. Седой старик, рыжий детина, подозрительно похожий на него мальчишка лет двенадцати и совершенно лысый, щуплый мужичок с тростью в руке – посланцы Судьбы, не иначе.
– Вы Малик Беспалый?
Ловчий едва не взвыл от досады. Выходит, они уже точно знают, кто он, возможно, даже специально искали именно его, а значит, отделаться от них будет непросто.
– Нет, – тем не менее, солгал он – просто на всякий случай – и, учуяв противный рыбный запах, поспешил отыскать глазами его источник – хозяина таверны, с усердием начищавшего столы накануне открытия.
– Но, господин, нам сказали, что это Вы! – заспорил старик, не заметив подвоха. – К тому же Ваш плащ…
– И пальцы! – подхватил мальчишка и торжествующе указал своим, пока ещё целым перстом, на известное увечье – отсутствие обоих мизинцев, из-за которого ловчий и получил своё прозвище.
– Дирк, налей мне кружку, – попросил в свою очередь Малик, пропустив глупые доводы приезжих мимо ушей. – И поесть чего-нибудь захвати.
Хозяин вопросительно выгнул бровь и мотнул головой в сторону открытого окна, через которое в таверну только начинал проникать солнечный свет.
– Ну я же не виноват, – попытался оправдаться Малик. – Меня разбудили.
Дирк что-то буркнул себе под нос, но больше спорить не стал и вскоре поставил на стол перед ловчим кружку пива и тарелку с двумя зажаренными карасями.
– Послушайте! Мы проделали долгий путь! – воскликнул вдруг старик, когда хозяин удалился. – Мы родом из Большой Речки, что к северу отсюда.
В ответ Малик лишь безразлично пожал плечами и, сдув с пива тонкий слой пены, принялся за свой завтрак. Название деревни ни о чём ему не говорило: она могла в равной степени обнаружиться как в нескольких милях от Бездонных озёр, где он сейчас находился, так и по другую сторону Гневного моря.
– Нам очень нужна Ваша помощь, господин: наш урожай погиб, новые посевы не всходят и вскоре всех нас ждёт голод, если только…
– Я не агроном, – перебил старика Малик, сделав перерыв между двумя глотками.
– Это точно! – подал голос похожий на буйвола здоровяк, до этого лишь бросавший на ловчего гневные взгляды.
Как ни странно, именно его презрение, ясно различимое в этой короткой фразе, заставило Малика вспомнить про наблюдательность и цепкий ум, дарованные ему от рождения. Одно то, что неурожайный год и возможный голод вызвали у крестьян такой ужас, что они сразу обратились за помощью к ловчему, уже говорило о многом. Например, о том, что смута, охватившая Империю, до сих пор каким-то чудом их не коснулась. Не так уж много баронств за десятилетия войн и мятежей избежали разорения, ещё меньше в последние годы пользовались особым покровительством короны, а только это позволило бы крестьянам сохранить ту пару мулов, которую Малик видел сейчас из окна запряжённой в большую телегу. Огненный цвет волос и необычный выговор с нажимом на букву «о» ещё больше сокращали этот список. Всего пять или шесть возможных вариантов, и Малик выбрал ближайший из них.
– Почему бы вам не попросить помощи у барона Тари, правителя Остенграда? Его милость славится своей добротой и ни за что не оставит в беде верных подданных.
После этого на короткое время в таверне воцарилась вожделенная тишина, нарушаемая лишь сопением рыжего буйвола.
– Но мы же не говорили, откуда именно прибыли к Вам, – заметил наконец старик, не скрывая удивления, из чего Малик заключил, что попал прямо в точку.
– Кто «мы»? Ни один из вас не похож на деревенского старосту. Может, не так уж вам и нужна помощь, раз сам он не явился…
– Нет, господин, что Вы! Поверьте, если бы только он у нас был… Но прежнего старосту раздавила рухнувшая во время пожара крыша семь дней назад…
– Пожара? В доме? – уточнил Малик, невольно всё больше втягиваясь в разговор, но не забывая при этом бороться с жаждой на опережение.
– Нет, в хлеву, господин. Половина нашего скота погибла той ночью, а место старосты опустело за год во второй раз, так что никто теперь не спешит занять его место.
На это Малик не нашёл, что сказать, но отметил про себя, что чёрная полоса в жизни этих людей и правда стала выглядеть угрожающе. Заодно он обнаружил, что его кружка внезапно опустела, и сделал знак Дирку налить ещё.
– Пожар не просто так случился! – подал голос здоровяк и с хрустом сжал в кулак правую руку. – Это всё проклятые чернопольцы, чтоб им пусто было! Эти гады давно нам завидуют! Бьюсь об заклад, что и урожай – тоже их рук дело! – и, сказав это, он потряс кулачищем в воздухе – в опасной близости от головы лысого мужичка, едва достававшего ему до плеча.
– Тем более вам нужно обратиться к барону и всё ему рассказать, – вновь ухватился Малик за спасительную мысль. – Подобными дрязгами я тоже не занимаюсь.