Лунный свет и дочь охотника за жемчугом

Поук Лиззи

Наконец ей удаётся добраться до него, в горле першит от серой морской воды. Его тело то приближается, то отдаляется. Что за безумный цикл?!.. Она не уверена, дышит ли он. Глаза по-прежнему закрыты.

Из последних сил оттолкнувшись ногами, она бросается вперед и хватается за люк. Он скользкий, но ей удается взобраться на него. Пытаясь привести Акселя в чувство, Элиза торопливо проводит рукой по его лицу, дергает за плечо, шлепает по щекам. Кажется, ей послышалось бульканье в его легких, но звук заглушает свист ветра. Не отрывая глаз от люггера, она яростно молотит ногами позади себя, медленно перемещая по волнам люк вместе с их телами. Это движение по извилистой траектории – за каждые пройденные несколько ярдов

волны отбрасывают их обратно в два раза дальше. Возможно, с веревкой будет легче. Элизе не с первого раза удаётся схватиться за неё – мокрый жгут выскальзывает; наконец, дотянувшись, она сжимает ее в кулаке. Каким-то образом ей удается удержаться, и она начинает постепенно перебирать руками, подтягивая их вперёд. Все тело горит, каждый дюйм кожи в огне, но едва-едва, до боли медленно Элиза подтягивает их импровизированный плот к люггеру.

Наконец она подбирается достаточно близко к судну, но поскольку ей не хочется, чтобы люк врезался в корпус люггера, приходится балансировать рядом. На мгновение она колеблется, держась от лодки на расстоянии вытянутой руки. В ее мыслях нет никакой логики. Как вернуть Акселя на корабль, она не подумала. Так они какое-то время качаются на волнах, и ее надежды начинают тонуть. Возможно, ей не удастся его спасти. Возможно, их история закончится на том, что они утонут вместе. Элиза не оставляет попыток привести его в чувство, когда сверху раздается голос. Квилл решительно свесился над планширем. Одно веко у него сильно распухло.

– Лови. – Квилл бросает конец ещё одной веревки, и Элиза старается как можно крепче обвязать талию Акселя. – Элиза, поднимайтесь сюда, мы потом вместе его затащим.

– Тащи его первым! – кричит она, но тут же чувствует, как ее веревка натягивается. Квилл подтягивает ее ближе к лодке, пока Элиза не ударяется о борт. От силы удара она вздрагивает.

– Я не смогу затащить вас наверх! Вам придётся сделать это самой! – Квилл изо всех сил тянет за веревку. Перевернувшись в воде, Элиза, затаив дыхание, ждёт очередную волну, а затем, когда волна достигает наивысшей точки, вытягивается и хватается за планширь. Невзирая на боль, она подтягивается вверх, пальцы со скользкого дерева соскальзывают. Квилл наполовину свешивается за борт, хватает ее за талию, пытаясь вытянуть на палубу. Элиза тянется изо всех сил, море цепляется ей за ноги, как жадная мангровая трясина. Наконец она переваливается через планширь и растягивается на палубе.

– Быстрее! – Голос у неё хриплый, от соли глаза слезятся. – Надо поднять его наверх. – Они вместе дергают за веревку, привязанную к Акселю, отчего его тело раскачивается в насмешливом вальсе. Дотащив его к борту лодки, они начинают тянуть до боли в глазах, чтобы поднять его обмякшее тело. Когда им удаётся затащить его на планширь, он соскальзывает вниз, и океан выплёвывает его тело обратно, как хрящи от мяса. Аксель лежит с закрытыми глазами, неподвижно, с неестественно вывернутыми конечностями. Элиза бросается к нему, тяжело рухнув на колени, обхватывает его лицо ладонями, поворачивает к себе, зовёт по имени, неуклюжими пальцами отчаянно пытается открыть его холодные веки.

– Нужно выкачать воду из его груди! – раздается крик Квилла. Элиза не может опять потерпеть неудачу. Она складывает вместе ладони – точно так же, как когда-то видела у Блайта, спасавшего утонувших водолазов, и крепко прижимает к груди Акселя. По пальцам стекает вода. Элиза наваливается всем своим весом, качаясь вверх-вниз. Быстро. Быстро. Быстро. Никакой реакции. Она прижимается ртом к его губам, не обращая внимания на их обжигающий холод. Затем зажимает ему нос и вдувает воздух в его легкие. Элиза умоляет его очнуться, снова и снова нажимая ему на грудь. Корабль кренится, наклоняя горизонт вверх, и они начинают скользить вниз по палубе до тех пор, пока люггер внезапно не выравнивается. Элиза обнимает Акселя

за плечи, прижимая к доскам палубы. А когда это конце концов случается, оно подобно солнцу. Закашлявшись, Аксель поворачивает голову, и из его горла хлещет вода. Согнувшись пополам, так что локти прижимаются к коленям, он сотрясается в спазмах. Его дыхание прерывистое, глаза расширяются в поисках чего-нибудь, за что можно зацепиться. Элиза склоняется над ним, тянется к его руке и переплетает свои пальцы с его. Квилл в изнеможении откидывается на спину. Элиза чувствует на щеках кисловатый привкус. Она отворачивается, откидывает со лба мокрые волосы, и ее рвёт на палубу.

Глава 35

Как и все бури, эта буря тоже стихает, и они втроём устраняют ее последствия. Еле волоча ноги по палубе, вычерпывают воду и чинят паруса. Усталыми пальцами старательно вяжут узлы на канатах и убирают щепки. Распухший глаз Квилла из чёрного стал зелёным, он будет слезиться до тех пор, пока кожа не затвердеет, а склера не станет похожа на старого подгнившего моллюска. Аксель ещё слаб. На лбу и теле у него проступили синяки, но он старается помогать с ремонтом по мере сил.

Ещё пару дней они остаются в море, пытаясь вернуть люггер на верный курс после того, как настолько сильно от него отклонились. Они спят и едят в туманном штиле, умываясь морской водой, следуя успокаивающему ритму собственных тел. Вскоре они доберутся до Розелл, где передохнут и закончат ремонт люггера. Рисковать им нельзя, если попадут в ещё один шторм.

Буря лишила море цвета, из бирюзового сделав оловянным, усеяв всю поверхность полудохлой рыбой. Однажды утром Квилл вылавливает огромную рыбу-парусник и вытаскивает ее на палубу. Умирая, рыба поблёскивает и танцует, а они жадно смотрят на ее уродливое трепыхающееся тело. Они пируют в тишине, как люди после битвы, капли жира медленно стекают с подбородка на ключицы, пока солнечные лучи вычерчивают рисунки на волнах. Ночью они все вместе спят на палубе, их лица зацеловывает ясный белый лик луны. Наступившее последнее утро их возрождает, поникшие головы поднимаются навстречу рассвету.

Когда рано утром появляются Розеллы, они кажутся не более чем пятнышком на горизонте. Поначалу им трудно поверить своим глазам, ведь в течение нескольких дней компанию им составляли только птицы и летучие рыбы. Но Аксель сверяется с компасом и расстилает карту на выгоревшей на солнце палубе. Пальцем он очерчивает скопление фигур.

– Это точно они, видите характерную форму подковы? – На карте нарисован один большой остров в окружении нескольких маленьких осколков, расходящихся вверх.

Они прошли сквозь цепочку островов и бросили якорь с подветренной стороны самого большого из них. Здесь люггер должен быть защищён от ветра, а воды достаточно тихие, чтобы можно было провести осмотр корпуса.

До берега рукой подать, но все равно спускают на воду шлюпку.

Пока они приближаются, Элиза рассматривает остров. Для неё стало неожиданностью, что он такой маленький, не больше пары сотен ярдов в длину. Весь покрытый зеленью густых тропических зарослей, обрамлённый тонкой полоской песчаного берега. Ослепительно белый кварцевый песок и вода цвета сине-зелёного бутылочного стеклышка, поднесённого к свету.

Она заглядывает вниз, где на мелководье шныряют вокруг шлюпки маленькие рыбешки. От их наглости ее оторопь берет, а потом она наклоняется, чтобы попытаться идентифицировать их. Ярким сине-желтым облаком проплывают рыбы-хирурги, несколько рыб-попугаев лениво плывут по течению. За ними неуклюже гребёт медлительный неповоротливый дюгонь. Элиза испуганно отшатывается. На фоне ярких водорослей его шкура свинцово-серая вся в складках.

– Похож на морскую свинью, а на вкус как свинина. – Элиза поднимает голову на голос Квилла, который тоже смотрит в воду. – По крайней мере, так мне говорили.