Лунный свет и дочь охотника за жемчугом

Поук Лиззи

– Как ты мог позволить мне думать, что он мёртв? А что насчёт Баларри? Его повесят, если Паркер его найдёт.

Томас тяжело вздыхает. Когда начинает отвечать, из его слов исчезает тяжесть.

– У нас был план. Он собирался вернуться в Баннин, когда все кончится.

Нахмурившись, она качает головой.

– Если бы мы могли представить все так, как будто отец был ранен или упал пьяным за борт, виновных бы не было. Это был бы просто несчастный случай, верно? И он бы не появился в Баннин-Бей, мы выполнили бы их требования. – Сердце Элизы – барабан, бьющий не в такт. – Нам нужен был кто-то, кто помог бы незаметно снять его с корабля

и встретить на шлюпке. Мы не могли использовать шлюпку «Скворца». Уинтерс согласился помочь. – Он утыкается взглядом в песок.

– Уинтерс, – шепчет Элиза. Так вот как исчезнувший матрос Хардкасла замешан во всем этом.

– Этот мальчик… он смотрит мне в рот. – Элиза вспоминает дневник отца. Бедняга ходит за Томасом по пятам, как влюблённый щенок. – Под строжайшим секретом я поделился с ним подробностями письма. Он сказал, что сделает все, что в его силах. Он искренне хотел помочь, правда. – Ей стыдно за то, что мальчика не по его вине втянули в столь сомнительные дела. – У них были фонари, – продолжает Томас. – Вокруг на много миль не было других люггеров. По прогнозам шторма не должно было быть. Предполагалось, что это будет подходящая ночь для того, чтобы плыть в шлюпке. – В ушах у неё звучат слова Сюдзо. О том, что он видел «два огонька на воде, как светящиеся глаза демона». – Мы сговорились, что они пойдут прямиком к Розеллам. Это небольшие острова недалеко от Люсетты, всего несколько часов ходу на лодке, если они возьмут верное направление. Он знал, что воды там хватит, чтобы продержаться им двоим какое-то время. Они могли построить шалаш, ловить баррамунду на леску и собирать в тине крабов. Мне нужна была всего лишь неделя, от силы две, а потом я бы сходил за ними на «Скворце».

– Неделя? Ты думал, хватит какой-то недели, чтобы сделать их счастливыми? Тогда как они хотели, чтобы вы с отцом навсегда исчезли? – Она не может скрыть своего разочарования. – Что же, ради всего святого, ты здесь делаешь? Просто спрятался и ждёшь?

– Конечно, нет. – Он бросил на неё колючий взгляд. – Судя по штемпелю, письмо отправлено из Коссака. У этого идиота, похоже, не хватило ума это скрыть. Поэтому я первым делом отправился сюда навести кое-какие справки, разумеется, со всеми предосторожностями. В стенах игорных домов можно выведать множество секретов. Мы договорились, что я попытаюсь продать под чужим именем один или парочку люггеров. Мы надеялись, что как только я раскрою личность шантажиста, они на этом угомонятся. Эти деньги обеспечили бы их на всю жизнь. Взять такую сумму нам больше негде – отец до сих пор не расплатился с долгами, но если бы у нас получилось, мы смогли бы вернуться так, что никто в Баннине об этом не узнал бы.

У Элизы голова идёт кругом. Как они даже на секунду могли подумать, что это хорошая идея? Как же глупо они поступили.

– Так что произошло? – с нажимом спрашивает она. – Ты нашёл шантажиста? Где сейчас находится отец?

Томас опускает голову.

– Мои вопросы натыкались на запертые на замок двери и рты. – На его скулах желваки ходят ходуном. – Попытки продать люггеры оказались безуспешными. У меня получилось подзаработать в игорных домах. Но однажды ночью за мной проследили и отобрали весь мой выигрыш.

– Томас, но ты же все равно отправился за ними? Да? Отец и Уинтерс, где они сейчас?

– Конечно, конечно, я вернулся за ними, – торопливо кивает он. – Но их и след простыл.

Я обошёл все Розеллы, сходил на берег, обшарил каждый дюйм земли. Их там не было.

У Элизы отвисает челюсть. Она вскакивает с песка.

– Ты недостаточно старался! – шипит она. Ее трясет от ярости. – Ты от них отказался, как делал всегда.

– Что это должно значить?

– Почему ты не стал искать дальше? А что, если они сбились с курса из-за ветра?

– Элиза, не будь смешной. Океан огромен – если бы они сбились с курса, они бы пошли ко дну. Я не мог рисковать, тем более на кону была сохранность люггера из-за приближающегося шторма.

– Шторма? – Она замолкает. Осознание ударяет ее, как тяжёлый камень. Как это раньше не пришло ей в голову! – Ты не пытался, потому что знал, что если он на самом деле исчезнет, то флотилия будет твоей. Ты сговорился с ней, с женой Стэнсона, верно?

– Элиза, нет. Это неправда, – медленно произносит он.

– Ты всегда мечтал об этом, – выплёвывает обвинения она. – Ты всегда считал его слишком мягким. – Отвращение заставляет ее мерять шагами песок. – Как ты мог?!

– ЭЛИЗА! – Он вскакивает на ноги. Его голос превращается в рёв. – Все не так. Я обыскал каждый из этих островов. Дальше идти было небезопасно и не имело смысла. Их больше нет. Я бы хотел ошибаться, но сейчас мы ничего не можем с этим поделать.

– Значит, я сама найду его, – твёрдо заявляет она.

– Элиза.

– Если у тебя не хватает мужества, чтобы пойти и найти собственного отца, который все сделал, чтобы спасти тебя…

– Спасти семейный бизнес.

– Из-за безрассудной ошибки, которую ты допустил. – В голове у неё полный хаос. Она пытается привести в порядок мысли, найти выход. – Другого выбора у меня нет, я должна это сделать.

– Я с тобой, – вздыхает он.

– Нет, я не хочу брать тебя с собой. Я не могу тебе доверять.

– Элиза, это же просто нелепо. Ты не сможешь выйти в море. Ты потерпишь крушение. И ради чего? Просто чтобы… отыскать труп.

– Он. Не. Мёртв.

Томас молча смотрит на неё, как будто она помешалась.

– Кое-кто в Баннине, кто может видеть такое, сказал мне. Он не умер.

– И кто тебе такое сказал?

– Одна знакомая Мин, но это не имеет значения.

– Не та ли шлюха-медиум? – На его лице написано отвращение. – Что за абсурд, Элиза.

– Она сказала, что он жив и что вокруг него птицы. Она повсюду видела птиц. – Ей уже все равно, даже если ее слова звучат нелепо.

– Боже правый! – выплёвывает Томас. – Ты заблуждаешься даже больше, чем я думал. Элиза, оглянись вокруг! – кричит он и широко раскидывает руки. – Здесь повсюду чертовы птицы. Любая истасканная старая шлюха что угодно скажет за деньги.

– Все было не так.

– Если пойдёшь, ты рискуешь своей жизнью и подвергаешь нас риску разорения и потери активов.

Она останавливается и складывает руки на груди.

– Знаешь, в этом и проблема, – сквозь зубы цедит она. – Ты рассматриваешь жизнь только с точки зрения активов. Окружающие для тебя – пешки: ты использовал привязанность Уинтерса, чтобы поставить его в опасное положение, и теперь он тоже пропал. – Она поворачивается и шагает обратно в сторону городских зданий.

На затенённых верандах горят спиртовые лампы, а из игорных домов раздаются мужские голоса.