Лунный свет
Шрифт:
– Прошло семь лет с тех пор, как Луиза погибла в этом ужасном ущелье. Остин тогда был почти мальчиком. Не могу представить никого, кроме сквалыжных Сотби, кто считал бы Остина способным на такое зверство. А возлагать вину за смерть жалкой служанки на него – занятие для дураков. Но сэр Джордж всегда был задирой, а безмозглый Флетчер лишь немногим лучше. С тех пор, как Остин попытался добиться их переизбрания после той нелепицы, которую они наплели с земельными правами сквайра Эверсли, сэр Джордж пытается найти за ним какую-то вину. Все это высосано из
У Обри не было той же уверенности, что у леди Хитмонт, но она не могла вечно избегать Остина. Если он надумает отослать ее прочь, она извинится перед ним. Она не думала, что он может силой усадить се в карету и отправить прочь. Она была уверена, что такой поступок вызовет немало пересудов и сильно осложнит ему жизнь.
Слегка утешив себя такими рассуждениями, Обри захотела выйти во двор, вместо того чтобы идти наверх. Она подарила Майклу морских свинок и хотела посмотреть, как они едят. А затем, хотя бы на минутку следовало заскочить к Мине и Балерине. Прошло много времени с тех пор, как она уделяла внимание любимым животным.
Майкл обрадовался ее приходу и попытался извиниться за действия шерифа по поводу смерти его сестры. Обри отмахнулась от его путаных объяснений и перевела разговор на своих любимцев. Вскоре паренек уже радостно болтал и показывал ей ягнят, спасенных в карьере.
Стало рано темнеть, и солнце уже зашло к тому времени, как Обри вышла на свежий воздух двора. Харли сказал ей, что урожай уже собран, и аромат свежего зерна подтверждал его слова. Через несколько месяцев мороз скует землю, и наступит Рождество. Не отошлет же ее Остин на Рождество? Она вернулась к. тому же, с чего начала.
Какая-то лошадь фыркала и перебирала копытами где-то позади, и. Обри оглянулась, чтобы узнать, кого могло занести сюда так поздно.
Вместо кого-нибудь из работников, как она ожидала увидеть, из живой изгороди, окаймлявшей дорогу, к ней вышел Джеффри. Его золотистые волосы слабо поблескивали в свете свечи, падавшем из одного окна, но черты его лица были скрыты темнотой и неразличимы в тусклом свете.
– Обри, вы позвольте мне поговорить с вами? – с мольбой спросил он.
Обри уставилась на него, словно он был фантомом из иного мира, как, в общем-то, оно и было на самом деле. Джеффри был олицетворением лондонского общества, которое она оставила в своем прошлом, прекрасного и нереального, чуждого этому миру. В этом рушащемся старом доме была ее семья, теперь это был ее мир.
Но у нее было слишком много внутреннего благородства, чтобы повернуться спиной к бывшему другу.
– Конечно, Джеффри. Не хотите ли войти?
Он покачал головой и показал поводья лошади, которую вел по дороге.
– Я проезжал мимо, но каждый раз, когда я бываю здесь, я пытаюсь увидеть вас. Вы не читали ни одного из моих писем?
Обри неопределенно пожала плечами.
– Я не могла принять ни одного приглашения после случая
Джеффри грустно покачал головой. Выражение неловкости в его глазах скрыла темнота.
– Я только хотел заверить вас, что я все еще здесь, если вы во мне нуждаетесь. Говорят, что вашего мужа повесят за эту последнюю смерть, но я никогда не слышал о судах, вешающих графа из-за служанки. Но если что-то…
Обри резко оборвала его.
– Не говорите чепухи, Джеффри. Остин мог бы сразить вооруженного мужчину в честном бою, но он никогда не поднял бы руку, даже в гневе, ни на кого другого. Если это все, что вы хотели сказать, я пожелаю вам доброй ночи.
Она повернулась, чтобы уйти, но Джеффри остановил ее.
– Подождите, Обри! Я не думал, что это вас шокирует. – В его голосе слышалась непонятная паника. – Есть еще кое-что, что я хотел бы сказать вам. Вы выслушаете?
Обри нетерпеливо повернулась и подождала.
– Сотби будут давать обед в субботу вечером. Приглашены мой кузен и я, а Мария и Анна будут очень рады, если прибудете вы с Эмили. Они надеются, что Эмили посетит их, пока она еще здесь. Когда-то они были очень близкими подругами. Я обещал моему кузену представить вас ему, он ваш сосед, Гарри Эверсли…
– Вы прекрасно все знаете, Джеффри. Я, конечно, передам Эмили приглашение, но сама не пойду туда, куда не приглашают моего мужа. А теперь, если это все…
Джеффри торопливо задержал ее.
– Нет. Есть еще кое-что, Обри, – быстро сочинял он. – Сотби начали смягчаться, и мы думаем, что если бы вы и Эмили могли прийти и доказать им, как не правы они были… Девочки тщательно все продумали, Обри, а я обещал уговорить вас. Ради сохранения покоя, как в старые добрые времена, пожалуйста…
Обри вздохнула и обдумала дерзкое предложение. Если Сотби можно убедить, что Остин не сыграл никакой роли в гибели их дочери, это смоет пятно общественного мнения. И, конечно, если придет Эмили, не будет ничего неприличного в ее поведении. Будет только лучше для Остина, если он посидит и поволнуется, пока она на время уйдет.
Она кивнула в знак согласия.
– Очень хорошо. Если Анна вовремя пришлет приглашение, я уверена, что Эмили присоединится к нам. Я верю вам, Джефф. Не провожайте меня, – предупредила она.
– Не буду, – охотно согласился он, целуя ей руку. – В субботу, в семь. Я пришлю карету моего кузена. Не забудьте.
Но Обри уже быстро направлялась в сторону аббатства.
Из окна наверху Остин наблюдал, как на внутреннем дворе встретились две фигуры. Он не мог видеть выражений их лиц, но видел, как Обри согласно кивнула, и как радостно ответил Джеффри. Когда молодой лорд вскочил в седло и ускакал прочь, Остин выругался и задернул шторы. Он не думал, что щенок еще не побежден. Теперь его коллекция проблем пополнилась новым экземпляром.