Лунный свет
Шрифт:
Остин проигнорировал это заявление.
– Хотя вы и показали нам, что Эверсли – трусливый, похотливый бандит, ничто не говорит о том, что он ответственен за случившееся этой ночью.
Адриан вскочил как ужаленный.
– Твоя жена, я и этот денди можем в этом помочь, Хит.
При упоминании Обри Остин обернулся к своему другу.
– Как?
– Ваш щеголь пытался уговорить наших с вами жен поехать с ним этим вечером, вручив им фальшивые приглашения. Поговорив с Харли, Обри начала подозревать неладное, но, поскольку вы не сочли нужным сообщить
– Харли передал мне ее подозрения, и я осмелился расставить ваших людей и людей Харли вокруг поместья. Мы не подозревали, что выродок посмеет сделать то, что произошло.
Остин почувствовал, что Адриан о чем-то умалчивает, и понял, что еще рано об этом говорить. Со сдержанной яростью он повернулся к Джеффри.
– Я оставил без внимания вашу наглость из-за отношения к вам Обри, но не намерен терпеть ее дальше. Чем вы объясните ваше поведение?
Джеффри выглядел растерявшимся от такого напора. Ответил Гарри.
– Этот щенок не виноват ни в чем, кроме того, что пытался использовать свой шанс. У вас нет оснований, чтобы нас задерживать, и я возмущен обращением ваших придурковатых помощников. Я потребовал бы удовлетворения, но я не дерусь с калеками и женоубийцами.
Остин стал еще спокойнее. Его загорелое лицо окаменело, превратившись в ледяную маску с орлиным носом и тяжелой челюстью. Темные локоны над лбом подчеркивали яркую синь его глаз. Он боролся с собой, обуздывая гнев.
– Шериф, если этот человек еще раз откроет свой грязный рот, я намерен взять хлыст, который висит в углу. Я бы хотел, чтобы вы придумали, как его заткнуть, прежде чем это случится.
Упомянутый хлыст был неприятным напоминанием. Остин однажды вырвал его у конюха, который хлестал им необъезженного однолетка. Несколько лет назад он забросил его в этот угол. Потом кто-то нашел для него крюк и повесил на стену, но он хранился здесь как сувенир и угроза. У Остина чесались руки использовать его.
Шериф не сомневался в его намерениях. После всего, что было сказано здесь этой ночью, он подозревал, что Эверсли очень повезет, если он проживет еще неделю. Но он не хотел быть свидетелем процесса, который джентльмены используют, чтобы приканчивать друг друга. Поединки стояли вне закона.
– Сквайр, я прошу вас придержать язык, когда с вами не разговаривают, иначе случившееся будет передано в суд. Здесь земли Его светлости, и вы имели несчастье быть застигнутыми на них.
– Благодарю вас – Остин повернулся к Джеффри и продолжил допрос: – Почему вы этим вечером хотели увезти отсюда Обри?
Загнанный в угол, Джеффри в поисках помощи посмотрел на кузена, который глянул на него с отвращением и отвернулся. Не зная, что делать, Джеффри уклонился от вопроса.
– Что вы имели в виду, когда говорили, что кто-то послал Обри в конюшню?
– Только то, что сказал.
– Кто-то запер в клетке ее чертову птицу, а когда карканья оказалось недостаточно, чтобы Обри бросилась к ней, сказал графине, что я пошел освобождать ворону. Клетку повесили в глубине, там, откуда начался
Остин с каменным лицом смотрел, как Джеффри переваривает эту информацию. Юный денди побелел, как его белый галстук, и избегал смотреть на кузена.
– Не могу в это поверить, – прошептал он пересохшими губами. – Это бессмыслица.
– Но не для человека, который хочет убить свою жену ради ее богатства, – холодно заметил Гарри. – Шериф, я предпочитаю, чтобы меня выслушал судья, а не убийца. Мы можем сейчас идти?
– Одну минуту. – Адриан встал перед Остином, прежде чем тот смог двинуться. – Можете вы объяснить свое присутствие здесь этой ночью? Я полагал, что ваши земли расположены несколько далее.
Гарри встал и с презрением посмотрел на него.
– На том конце аллеи, проходит дорога, открытая для каждого. Вы извините мне мою поездку по ней, когда я услышал колокол? Его должна была слышать половина графства.
– Когда это было? – тут же спросил Адриан.
– Как, черт возьми, я мог это узнать? – с раздражением ответил Гарри. – Когда этот старый скряга пытался вышибить мне мозги? Я приехал чуть раньше.
Удовлетворенный, Адриан с улыбкой повернулся к слуге закона.
– Шериф, этот человек лжет. Было почти десять часов, когда мы притащили его сюда. Тревога поднялась двумя часами ранее. Ее невозможно было услышать на расстоянии двух часов верховой езды отсюда. Но за дверью стоят люди, готовые под присягой подтвердить, что видели, как этот человек приехал со своим кузеном еще до пожара, и другие, готовые подтвердить, что Эверсли проходил через задние ворота. Первые двое также готовы присягнуть, что сэр Джеффри никуда не уезжал после того, как развернулся у ворот. Он проехал по южной дороге и остановился там. Когда поднялась тревога, он попытался уехать, но колеса завязли в грязи. Ему пришлось какое-то время выбираться на дорогу.
Остин благодарно сжал плечо друга, а затем кивнул на надувшегося пленника.
– Шериф, если этого недостаточно, я посоветую вам сохранить до суда его брюки. От них воняет керосином. А сейчас уберите его отсюда, пока я не потерял терпение и не сделал того, о чем потом пожалею. Другого оставьте. Мне нужно ему кое-что сказать.
Джеффри закрыл лицо руками, когда шериф увел его кузена.
– Ведите себя как мужчина и скажите, какого черта вы с ним водились? – проревел Остин, когда за представителем закона закрылась дверь.
Джеффри тряхнул головой и огляделся, избегая, однако, смотреть на грозную фигуру графа.
– Если все это правда, то Гарри – отъявленный мерзавец. Но он – мой единственный родственник. У меня не было причин думать, что он мне лжет. Я верил ему, когда он говорил, что вы увели у него невесту так же, как увели у меня Обри. Я хотел сделать ее счастливой. Все, чего она хотела – местечко в глуши вместе с ее зверьками. За ее приданое такое место можно было купить, и еще осталось бы достаточно для меня до конца дней. Мне много не нужно.