Лунный Ветер

Вудс Эдриенн

— Итак, как мы их пройдём, Елена? — Эмануэль закинул рюкзак себе на плечи. Он уже надел Буйо на свою широкую, как у гориллы, грудь.

— Просто держись поближе ко мне.

Без всякого предупреждения он поднял меня и понёс, как ребёнка.

— Так достаточно близко?

Я засмеялась.

— Да, достаточно.

Дэвид усмехнулся.

— Берегите себя. Мы никогда не увидим своих близких, если с Еленой что-нибудь случится, Эмануэль.

— Теперь я понимаю, что чувствует Блейк, когда ему так говорят. Побольше

веры в меня, Дэвид.

— Окей, пора идти, здоровяк. И ничего не бойся, ладно? — сказала я.

— Я похож на труса? — обиженно надулся он.

— Блейку было страшно, — прошептала я.

— Я не Блейк, Елена.

— Да уж, ты точно не он.

Он фыркнул и пошёл быстрым шагом к Лианам. Одна поползла по земле, готовая наброситься на нас. Я подняла руки, и Эмануэль замер. Он просто взглянул на неё, прищурившись, пока моё сердце стучало в грудной клетке, как молоток. Наверное, я никогда не перестану их бояться.

Лианы по обе стороны от нас остановились и зашипели, как сумасшедшие.

Мне не нравилось это шипение. Это может сорвать всю миссию, но мы никак не заставим их замолчать.

— Просто иди быстрее, пожалуйста.

— Ладно, — спокойно ответил Эмануэль, продолжив идти широкими шагами. Уже через пять шагов мы дошли до ядра, как я его называла.

Эмануэль ахнул. У всех перехватывает дыхание. Возможно, это самое волшебное место во всей Пейе, но никто, кроме нас, его ещё не видел. Эмануэль четвёртый.

— Ага, аж дух захватывает. Кто бы мог подумать?

— Дух захватывает — это мягко сказано, — произнёс Эмануэль.

— Только, умоляю, не плачь, — подразнила я, и он снова усмехнулся.

— Блейк, правда, испугался?

Я громко смеялась, пока мы шли. Вернее, он шёл и нёс меня в нужном направлении.

— Да. Он не говорил этого вслух, но я видела по его глазам.

— Ну, теперь он не отделается, — улыбнулся Эмануэль.

— Ой, помолчи.

— Ого, ты уже заступаешься за него. Я рад.

Я ничего не ответила на это. Повисла тишина, и мы просто смотрели на красоту вокруг нас.

— Каково это было… ему?

— Что, твой Соник не всё тебе показал?

— Нет, только заголовки.

— На него было тяжело смотреть, Елена. Хуже всего было в начале, когда он всё делал в одиночку.

— Почему он делал всё в одиночку?

— Он стал поразительно быстрым. Никто не мог за ним угнаться. Я начал всерьёз опасаться за него. И затем Гельмут сказал мне: хочешь идти — иди. Так что я сидел в засаде, пытался выследить его. Но моя поисковая способность рассчитана только на золото и алмазы, а не на спятивших драконов.

Я снова хихикнула.

— Я ужинал у Джимми, когда увидел новости, что Блейк рухнул в месте неподалёку. Свалился от истощения.

— Истощения?

— Он напрочь забил на себя, Елена. И всё время только пытался найти тебя. Он пробыл в отключке пять дней. Сомневаюсь, что до этого

он вообще спал.

Я тяжело сглотнула. Соник этого не показал.

— Когда он очнулся, я сказал ему остановиться и взять два дня на восстановление. Помогал ему. Присматривал, чтобы он не забывал заботиться о себе.

— Я повела себя с ним так жёстко.

— Да ладно тебе, Елена. Ты считала, что он мёртв, а когда узнала, что это не так, то первым делом подумала о том, кем Блейк был, а не кем он стал. Я был против, когда он попросил нас ничего не говорить тебе, но решил поверить ему. Он как будто знал, как лучше всего поступить в этой ситуации, и как ты отреагируешь.

Я провела ладонями по лицу.

— Это бессмыслица какая-то, Эмануэль. Он меня не знает.

— Да, я понимаю. Я пытался понять, что такое дент, через что они проходят, когда это происходит. Мы знаем, что поцелуй с инициативы дракона вызывает формирование связи, или ещё какого-либо рода близость. Но что они на самом деле испытывают, пока спят, никто никогда не узнает. Ты должна просто поверить, Елена.

— Что если это всё не по-настоящему, Эмануэль?

Он вздохнул и посмотрел на меня понимающим взглядом. Я поверила, что он действительно понимает мою точку зрения.

— Ты тоже задаёшься этим вопросом, да?

— Не знаю, Елена. Конечно, это не объясняет внезапную привязанность, но он как-то раз говорил мне, что это крепкая связь, а не что-то появившееся в один момент. И что он был неправ.

— Ага, я видела интервью у «Просто Кевина». И всё же в этом нет никакого смысла. Я ведь не сошла с ума?

— Я могу сказать тебе только то, что он сам сказал мне. Подсказки, которые он мне дал. Он считает это чем-то прекрасным, Елена.

— Чем-то прекрасным, — я закатила глаза. — Так и сказал?

— Злой Рубикон сказал «прекрасным». Честное слово.

Я не могла удержаться от смеха, но быстро замолчала, когда увидела ночь по ту сторону.

— Там реально сейчас ночь?

— Ага, странно, да?

— Нет, грустно.

Я вздохнула.

— И не говори.

Снова послышалось шипение. Они чуяли, когда поблизости жертва или ещё кто-то, кроме них самих, и не терпели чужого присутствия.

Я вновь обхватила Эмануэля обеими руками, а он преспокойно шёл дальше, будто бы его не окружали смертоносные твари.

Мы вышли на дорогу, ведущую к кукурузным полям. Ещё немного поговорили о том, через что прошёл Блейк, и я знала, что должна остановиться, но не могла. Я поняла кое-что. Не только ему было тяжело, когда я пропала, но и все они по-своему пострадали. И всё же тот Блейк на горе, отказавший мне, и парень у озера, поцеловавший меня, — это два совершенно разных человека. И понимание того, что Эмануэль задавался теми же вопросами, что и я, только вселяло в меня ещё больше сомнений, можно ли доверять этому новому Блейку.