Лужоная глотка
Шрифт:
Хукер сунул руки в карманы и стоял, покачиваясь на каблуках.
– Ладно, мисс Выдающийся Криминальный Ум… что теперь?
– Одного взгляда, брошенного на «шестьдесят девятку», будет достаточно людям Уэво, чтобы понять: грузовик угнал кто-то, связанный с гонками, - сказала я ему. – Мне было бы все равно, если бы мы сейчас не вляпались в убийство. Поэтому не думаю, что мы можем вернуть перевозчик вместе с машинами. Я предлагаю выгрузить второй болид и создать впечатление, что кто-то украл грузовик, позарившись на гоночные тачки. А это мог быть любой угонщик машин. Или сумасшедший фанат Шлепка. И это, вкупе с Оскаром, засунутым в грузовик Шлепка, смотрелось бы как шутка спьяну.
– Думаю, нам стоит сделать так, чтобы исчезло все и навсегда, - предложил Хукер.
– Это не так легко. Мы могли бы увезти перевозчик в Северную Дакоту, но, боюсь, нас вычислят. Если мы загоним грузовик в океан, то при низком приливе он будет виден. Если мы его сожжем, то останемся с кучей обгорелого металлолома. Я могла бы разобрать грузовик по кусочкам, но на это потребовалось бы время… много времени и сил. С болидами дело куда проще. Дай мне ацетиленовую горелку и циркулярную пилу, и к концу дня тачки превратятся в неопознанный хлам, который можно сбросить с моста. В общем, нам лучше оставить тягач на обочине дороги где-нибудь подальше от Литтл-Гавана. Потом сможем снять алюминиевую фольгу с «Джи Пи Эс», чтобы люди Уэво могли найти грузовик.
– Принимается.
– Мы не хотим же привлечь внимание к грузовику, - напомнила я. – Мы не захотим же вести его посреди дня. И в два часа ночи выводить его подозрительно. Хотя в этом районе он мог просто сойти за еще один угнанный тягач, проходящий испытания. Думаю, лучше всего вывести его в четыре тридцать утра, пока еще темно, чтобы похоже было, что шофер просто рано решил выехать на работу. – Я вытащила перчатки и снова залезла в комбинезон. – Я хочу порезать машины Уэво, и мне требуется помощник.
– Догадываюсь, что это буду я, - заявил Хукер.
Я сверилась с временем. Пять сорок пять. Фелиция ждала нас к обеду в шесть.
– Мы уже почти все сделали, - сказала я Хукеру. – Еще полчаса работы – и мы начнем перевозить этот мусор отсюда. Давай сделаем перерыв на обед и вернемся попозже вечером, чтобы закончить.
Хукер стоял и созерцал высившиеся горой части расчлененной машины.
– Да тут столько дерьма. Причем тяжелого. Нам нужен мусоровоз, чтобы избавиться от этого хлама.
– Забудь об этом, - предупредила я его. – Мусоровоз угонять я не буду. Перевезу кусок за куском на внедорожнике.
– Согласен, - обрадовался Хукер. – У нас это занятие займет кучу дней, а в это время я уютно устроюсь вместе с тобой в кроватке для гостей у Фелиции.
Я почувствовала тупую боль в левой глазнице. Придется мне красть мусоровоз, ничего не поделаешь. Как я понимаю, моя жизнь отныне разделилась на две части: «До Хукера» и «После Хукера». До Хукера она была более здравомыслящей, чем «После Хукера». Хукер пробуждал во мне часть, отвечающую за сумасшествие.
– Если меня арестуют и посадят за решетку, я с тобой больше никогда не буду разговаривать, - пригрозила я Хукеру. – Никогда!
До дома Фелиции было недалеко. Мы доехали до него, и Бинз мгновенно возрадовался, стоило нам открыть переднюю дверь. Глаза его засияли, нос задрался и задергался, пасть наполнилась слюной, выступившей на болтающихся губах пса.
Хукер наклонился ко мне:
– В доме запашок жареной свинины и жареного хлеба. Бинз, наверно, думает, что очутился в собачьем раю и попал в буфет «жрите все, что хотите».
Навстречу нам бросилась Фелиция.
– Как раз вовремя, - сообщила она. – Все ждут, хотят встретиться с тобой. Давай я тебя познакомлю. Это моя кузина Мария. А это другая кузина Мария. А это две девочки Марии. Вот мой добрый сосед Эдди. И его мальчик. А это моя сестра Лоретта. И Джо, и жена Джо, Люсиль. А вон там Марджори и ее муж. Они большие фанаты. И ты уже знаком с моей дочерью, сестрой Марией-Еленой и Лили.
Бинз прыгал, как кролик, сходя с ума от запаха еды и множества людей. Я укоротила поводок, обвязав вокруг запястья, и пес дергал меня вперед, отвоевывая дюйм за дюймом свою дорогу к свинине.
Хукер болтал и раздавал автографы. Ничего не попишешь. Я уперлась пятками и отклонилась назад, но Бинз меня перевешивал, тащил вперед в столовую с неослабевающей решительностью. Я вытянула другую руку, уцепилась за пояс джинсов Хукера и стояла насмерть.
– Милочка, - произнес он, обнимая меня. – Тебе следует дождаться своей очереди.
– Это все твоя чертова псина!
Бинз рванул к маленькой женщине, несшей миску бобов с сосисками, и толкнул ее передними лапами прямо в спину. Женщина воскликнула «ох», Бинз издал «гав», и с этим они вместе повалились на пол. Еда разлетелась во все стороны. Бинз завис над женщиной и заглотил сосиску, приземлившуюся той на волосы.
Хукер с силой оттащил Бинза от жертвы, подхватил ее под мышки и поставил на ноги.
– Простите, - извинился Хукер перед женщиной. – Он просто так играет.
– Его нужно отдать в зоопарк, - заявила она, стряхивая соус с блузки. – Что за зверь такой? Выглядит, как помесь яка с собакой. Похож на Чубаку. – Она пощупала макушку. – Что это такое липкое на волосах?
Это была собачья слюна.
– Должно быть, запеканка, - сказала я ей, поманив Бинза булочкой.
– Все идут есть, пока еда не остывает, - позвала Фелиция.
Фелиция разложила стол в максимальную длину, и мы расположились вокруг впритык друг к другу, парочка детей сидела на коленях у взрослых. Каждый дюйм стола был заставлен едой… рисом, бобами, жареным хлебом, жареной свининой, сладким картофелем, фруктовой запеканкой, цыплятами, и еще бог знает чем.
Мария передала тарелку с оладьями из сладкого картофеля.
– Что там с мексиканцем с гонок, которого убили? Передали в новостях. – Она повернулась к Хукеру. – Ты его знаешь?
– Только шапочно.