Лужоная глотка

Иванович Джанет

– Он просто большой щенок, – пояснил Хукер. 

– Поглядывай, чтобы он не сожрал гаечный ключ или гайку. А я тем временем позаимствую из тягача комбинезон.

Первый шкаф, проверенный мной, оказался пустым. Тогда я распахнула дверцу второго, и оттуда вывалилось завернутое в целлофан тело. Оно было согнуто, колени прижаты к груди. Тело было мужским. Совершенно голым. И целиком скрыто под многочисленными слоями пищевой пленки. За исключением жутко перекошенного лица и открытых невидящих глаз, обернутый целлофаном труп больше напоминал килограммов восемьдесят просроченного куриного филе, упакованного для распродажи в супермаркете. 

Я отскочила назад, врезавшись в шкафчик по другую сторону узкого прохода. Из желудка поднялась волна тошноты, а в глазах на мгновение потемнело. Мне казалось, я кричу, но в действительности я лишь открыла рот, не в силах издать ни звука. 

Хукер заглянул внутрь: 

– Паука увидала? – Затем он перевел взгляд на лежащую на полу завернутую в целлофан груду того, что раньше было человеческим телом. – Что, черт возьми, это такое? 

Я стояла, затаив дыхание, слишком напуганная, чтобы сдвинуться с места. 

– Думаю, п-п-покойник. Я открыла шкаф, а он вывалился оттуда. 

– Ага, точно. 

– Тебе лучше подойти и взглянуть, потому как я всерьез полагаю, что этот парень мертв, и хочу убраться отсюда, вот только ноги не слушаются. 

Хукер встал рядом со мной, и мы оба уставились на тело. В широко распахнутых глазах застыло удивленное выражение, а посреди лба виднелась большая дырка от пули. Мужчина был лет пятидесяти, крепкого телосложения, с коротко подстриженными темными волосами. Голый и окровавленный, он выглядел весьма гротескно. Настолько, что, по сути, казалось даже, будто нет в нем ничего человеческого, и когда первый шок прошел, он стал напоминать нам киношную бутафорию. 

– Дерьмо, – ругнулся Хукер. – И впрямь мертв. Ненавижу мертвецов. Особенно если у них дырка от пули во лбу, и лежат они в только что угнанном мной тягаче. 

Я покосилась на Хукера и заметила, что он покрылся испариной. 

– Ты ведь не собираешься блевать, падать в обморок или еще что-нибудь в том духе, правда? 

– Профессиональные гонщики не падают в обморок. Мы настоящие мужики. Хотя я чертовски близок к тому, чтобы выблевать свой завтрак. Настоящим мужикам это не возбраняется. 

– Может, тебе лучше присесть? 

– Звучит неплохо, вот только мне слишком хреново, чтобы двигаться. Но это еще не самое плохое. Ты знаешь, кто это? 

– Нет. А ты? 

– Конечно, из-за целлофана лицо как-то перекосило, но думаю, это Оскар Уэво. 

 Я зажала уши ладонями. 

– Я этого не слышала. 

Внутрь ввалился Проглот. 

– Срань господня! – воскликнул он. – Это, случаем, не Оскар Уэво? Сраная господня срань! 

– Кому-то придется вывести меня отсюда, – призналась я. – Меня сейчас стошнит. 

Хукер подтолкнул меня к выходу, и все мы бросились наружу и встали посреди склада, жадно глотая воздух. Проглота начало трясти. Так сильно, что я слышала, как стучат у него зубы. 

– Вот же п-п-паршиво, – проклацал он. 

Мы с Хукером согласно кивнули. И впрямь паршиво. 

– Кто мог желать смерти Оскара Уэво? – спросила я у Хукера. 

– В этот список войдет, наверное, несколько десятков тысяч человек. Он был блестящим бизнесменом, но, как я уже говорил, беспощадным соперником. И нажил множество врагов, – ответил он. 

– Мы должны позвонить в полицию. 

– Милочка, мы стоим перед тягачом, который только что угнали и варварски взломали. А на полу валяется мертвый мужик – владелец той самой тачки, что обошла меня на чемпионате. Мало того, еще и двое служащих «Стиллер» вляпались в какое-то по-настоящему опасное дерьмо. 

– Думаешь, Оскар Уэво и есть тот самый груз на миллиард долларов? 

– Вполне вероятно. 

Пару минут мы молчали, пытаясь осознать размеры свалившейся на нас катастрофы. 

– Меня м-м-мерзкая д-д-дрожь берет, – проговорил Проглот. – А м-м-мы не м-м-можем просто затолкать Оскара н-н-назад в шкаф?

Глава 3

Снаружи донеслось хлопанье дверцы машины, и мы с Хукером и Проглотом застыли на месте. Спустя мгновение на боковой двери щелкнул замок, и в склад вошли Фелиция Ибарра и ее приятельница Роза Флорез. Роза работает на одной из сигарных фабрик на Пятнадцатой улице. Ей за сорок. Она на полголовы ниже меня и на двадцать фунтов (7,5 кг – Прим. пер.) тяжелее. И хотя я предпочитаю думать, что с фигурой у меня все в порядке, по сравнению с Розой я выгляжу как мальчишка. 

Бинз издал счастливое «гав», сорвался с места и, пыхтя, как товарный поезд, устремился к дверям. Он притормозил перед Фелицией, толкнул ее передними лапами в грудь, и Фелиция с восседающим сверху Бинзом очутилась на полу. 

Хукер свистнул, достал из кармана собачью галету и бросил ее через комнату. Бинз вздернул голову, широко распахнул глаза и, потеряв к Фелиции всякий интерес, словно она была вчерашними новостями, рванул на поиски печенья. 

– Ты ему нравишься, - обрадовал Хукер Фелицию, помогая ей подняться на ноги. 

– Вот свезло-то, - заметила она. – Это ведь собака, верно? 

Роза крепко обняла нас с Хукером. 

– Просто зашли поздороваться. Мы вас совсем с тех пор не видим. 

Она бросила взгляд через плечо Хукера и во все глаза вытаращилась на тяжеловоз. 

– Обожежмой, это один из тех самых грузовиков НАСКАР? Тех, в которых держат машину? Как он работает? Куда вы ее ставите? 

– Машина находится наверху, - пояснила я ей. – Там гидравлический пандус. На нем тачку поднимают и помещают в специальный отсек на верхней площадке.