Лужоная глотка

Иванович Джанет

– Тем более. 

Я в нерешительности кусала нижнюю губу. Одна только мысль о том, чтобы «позаимствовать» тягач вызывала желудочные колики. 

– Время на исходе, – напомнил Хукер. – Так что? Действуем по-моему? 

Я набрала на сотовом номер Проглота: 

– Ты все еще в порядке? 

– Здесь реально душно. Скоро вы собираетесь меня освободить? Мне тут хреново. 

– Мы не можем открыть дверь. Думаем отвезти тебя в другое место и раздобыть какие-нибудь инструменты. Крепись. 

Хукер забрался в кабину

грузовика и устроился за рулем. 

– Эй, минуточку! – воскликнула я. – А почему это ты будешь вести грузовик? 

– Я гонщик. Я всегда за рулем. Работа у меня такая. А кроме того, ты разве когда-нибудь водила восемнадцатиколесник? 

– Да. А ты? – задала я встречный вопрос. 

– Угу, – буркнул Хукер. 

– Врун, врунишка, грязные штанишки. 

– Ты не можешь знать наверняка. 

– Могу. Ты всегда вот так немного кривишь губы, когда врешь. 

– Ой, да ладно. Я ведь помешанный от избытка тестостерона гонщик. Я должен повести эту лодку. 

– Это грузовик. 

– Грузовик, лодка... один черт. Только взгляни на него. Какой он огромный. Это игрушка для настоящих парней. 

– Ты знаком с пневматическим приводом тормозов? – уточнила я. 

– Ага. Пневматический привод тормозов.

– И знаешь, как включать передние фары? Сейчас у тебя горят только боковые огни. 

– Подумаешь, фары. 

– В этом грузовике примерно пятьсот пятьдесят лошадей и восемнадцати скоростная коробка передач. 

– Угу. 

– Прицеп в пятьдесят три фута длиной, так что следи за радиусом поворота. 

– Все под контролем, – заверил меня Хукер. – Садись в машину и следуй за мной.

Бинз сидел, глядя на меня в окно, пока я возвращалась назад к внедорожнику. Он тяжело дышал и морщил лоб. 

– Не волнуйся, – успокоила я пса. – С ним все будет отлично. Он знает, что делает. 

Бинз посмотрел так, словно отметил семь баллов на своем личном дерьмометре. Вообще-то, я бы добавила от себя еще парочку. Я залезла внутрь, завела мотор и стала ждать, когда Хукер тронется. Вцепилась в руль и забормотала себе под нос: 

– Медленнее. 

Когда тягач, наконец, двинулся вперед, костяшки моих пальцев уже побелели, а в груди сперло дыхание. 

Хукер мягко повел грузовик через заднюю площадку и медленно, с выключенными фарами, объехал здание. Он направил перевозчик на узкую дорожку, ведущую к выезду, а я пристроилась в хвост. Вот теперь пути назад не было. Еще несколько минут, и Хукер вывернет в угнанном грузовике на шоссе. Посмотрим правде в глаза. Если нас поймают, то вышвырнут из НАСКАР и засадят во флоридскую тюрягу. 

Сердце колотилось так сильно, что темнело в глазах. Даже Бинз невольно насторожился и больше не сопел. Я посмотрела на пса в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что с ним все в порядке – глаза наши встретились. Возможно, всему виной разыгравшееся воображение, но, могу поклясться, с виду он боялся также, как и я. 

Повернув налево, Хукер выехал с участка, принадлежащего закусочной: задние колеса переехали через бордюр, сровняв с землей четырехфутовую карликовую пальму и целую клумбу цветов. Я в панике огляделась вокруг, но не увидела, чтобы кто-то выскочил из закусочной следом за ним. 

– Я ничего не видела, – обратилась я к Бинзу. – Ты ведь тоже, верно?

Хукер вырулил из цветочной клумбы на подъездную дорогу, а позже на автостраду, взяв путь на юг. Он включил фары, прибавил газу, и мы оба вошли в оптимальный скоростной режим. Несколько минут спустя я вдруг поняла, что другие водители притормаживают, чтобы получше рассмотреть тягач. Каждый дюйм его представлял собой мобильную рекламу автомобиля и его спонсора. Просто произведение искусства. «Шестьдесят девятый» был окрашен в цвета Шлепка, с колоссальным изображением самого Шлепка и его болида.

Я позвонила Хукеру на мобильный: 

– У нас проблема, – сообщила я ему. – Все глазеют на перевозчик. Некоторые даже фотографируют. Пожалуй, тебе все же следовало прихватить с собой те плавки, чтобы надеть на голову. 

– Сложно сохранять достоинство, нацепив на макушку нижнее белье, – ответил Хукер. – Кроме того, я собираюсь уйти с автострады. Я видел знак сервиса. Найду укромное местечко, а ты сбегаешь на заправку и стащишь там что-нибудь полезное. 

Хукер перестроился на полосу торможения, вывернул руль направо и покатил по дороге. Преодолев еще примерно с полмили, он оказался у маленького торгового центра, свет в котором уже погасили на ночь. Он включил задние фары, скользнул на площадку и затерялся меж строений. А я, выполнив U-образный разворот, поехала назад к заправке и мини-супермаркету. 

Через десять минут я подкатила к дальнему концу торгового центра и осветила Хукера светом фар. Тягач работал на холостых оборотах. Фары и габаритные огни выключены. Сбоку к нему лениво прислонился Хукер. 

Я припарковалась и выскочила с маленькой отверткой, купленной в мини-супермаркете. Разорвав упаковку, протянула отвертку Хукеру. 

– Это лучшее, что мне удалось найти. Автосервис уже закрыт. 

Хукер вогнал отвертку между дверью в отсек и бортом грузовика и поднажал. Металл погнулся и замок подался. Мы обыскали отсек. Пульта внутри не оказалось. 

– Попробуй выломать боковую дверь, – обратилась я к Хукеру. – Мы не сможем подобраться к потолочному люку или задней двери, потому что проход заставлен тележками с инструментами, но я могу залезть в салон – вдруг удастся найти ключ от другого отсека. А может быть они оставили там пульт. 

Хукер вскрыл боковую дверь, я запрыгнула внутрь и включила свет. Постучав по потолку, я прокричала Проглоту: 

– Ты в порядке? 

– Да, – заорал Проглот, голос его за листовой сталью прозвучал глухо. – Что происходит?