Львица и лилия
Шрифт:
Он был свободен! Свободен от Луизы и ее чудовищной испепеляющей страсти! Свободен от всего этого ужаса, связанного с предполагаемой женитьбой на женщине, которую он ненавидел и презирал! Улыбаясь, он вернулся в холл.
— Попросите ее сиятельство присоединиться ко мне в салоне, — сказал он дворецкому и вернулся в заполненную цветами комнату, чтобы налить себе еще шампанского.
Прежде чем выпить, он поднял бокал в символическом тосте.
— За мое будущее счастье! — едва слышно произнес он, и ему показалось,
Поддавшись необъяснимому порыву уйти куда-нибудь, где она могла бы остаться одна и подумать, Пурилла упорно пробиралась сквозь заросли кустарника. Джейсон следовал за ней по пятам.
Выходя из салона, она услышала, еще не успев закрыть за собой дверь, слова герцога:
— Вы, Рокбрук, по моему мнению, чрезвычайно дурно обошлись с моей дочерью, и я требую от вас объяснения.
Тон герцога, так же как и его слова, заставили ее сердце сжаться от страха, и она замерла, придерживая дверь и не давая ей закрыться полностью.
Она слышала ответ графа. Теперь его слова разрешили наконец постоянно мучившую ее все это время загадку, почему же он женился на ней и почему он скрывал ото всех точную дату их венчания.
Теперь она знала все, и, хотя ей казалось немыслимым его желание избавиться от такой красивой и изысканной женщины, как леди Луиза, она поняла, что их брак был для него всего лишь спасительным решением проблемы.
Он совсем не любил ее, хотя она и пыталась убедить себя в обратном.
«Я стала для него просто наименьшим из двух зол», — думала она, шагая.
Она не замечала ни лиловой, ни белой сирени, ни жасмина, аромат которого заполнял воздух, ни цветов миндального дерева, столь же недолговечных, хрупких и нежных, как румянец на ее юном лице.
«Но разве я могла знать… разве могла предположить, что только это и требовалась ему от меня?»
Ей тогда казалось, будто он своей твердой рукой решительно направляет ее. Было невозможно противостоять ему.
Ее внутренний голос убеждал ее, что так, наспех, нельзя выходить замуж, но все доводы графа оказывались весьма разумными и убедительными.
— Но как же мне перестать любить его? — воскликнула она.
Джейсон поднял голову, изумленный тем отчаянием, что слышалось в этом родном для него голосе.
— Он бесподобно красив, — продолжала она, — и я с каждым днем все больше люблю его, но это не оправдывает его бегства от прекрасной леди Луизы.
Теперь она нашла объяснение тому, почему ее не оставляло сомнение в существовании какой-то тайной причины (помимо полученной им травмы) той немыслимой спешки, с какой они поженились.
Лишь эта отчаянно безрассудная любовь к нему не дала ей разобраться во всем, заставила ее притвориться перед самой собой, будто подобная спешка объяснялась его страстным желанием быть с нею, обладать ею. Пурилла
Конечно, если бы он действительно хотел этого, ему не составило бы труда найти ей компаньонку среди его многочисленных родственниц. Впрочем, если вспомнить, как мало она, Пурилла Кранфорд, значила во мнении общества, никто вообще не придал бы значения, живет ли в доме какая-нибудь компаньонка или нет.
Вместо этого он воплотил в жизнь этот странный и теперь казавшийся ей почти не правдоподобным план избавления от грозившей ему женитьбы на дочери герцога, хотя Пурилла и не могла взять в толк, почему он так стремился избежать этого брака.
Однако она посчитала очень разумной мысль графа, что офицер без гроша в кармане вряд ли мог заинтересовать герцога в качестве будущего зятя.
Пурилла хорошо знала, что в именитом полку, подобном гвардейскому гренадерскому, каждый офицер вынужден большей частью жить на собственные средства, так как просуществовать на армейское жалованье было невозможно.
Ее отец часто обсуждал с нею расходы, требовавшиеся от офицеров различных полков, поэтому она отдавала себе отчет в том, какими малыми средствами располагал граф в бытность свою на службе в полку. Их хватало только на его собственные нужды, да и то при строжайшей экономии. О женитьбе же в подобной ситуации и речи быть не могло, разве только у его будущей жены имелись бы собственные средства «Если бы он любил леди Луизу так же сильно, как, очевидно, она любит его, — рассуждала Пурилла, — они как-нибудь справились бы, и, возможно, он даже мог бы оставить полк».
Когда Пурилла увидела леди Луизу, входящую в салон, та показалась ей столь чарующе прекрасной, что первым ее ощущением был укол ревности. Она не сомневалась в том, какой невзрачной, простоватой и непривлекательной оказывалась она сама в сравнении с этим воплощением красоты.
Получалось, хотя это и казалось невероятным, что граф предпочел взять в жены ее, Пуриллу Кранфорд, лишь бы не жениться на леди Луизе, и это являлось своего рода признанием и ее, Пуриллы, достоинств.
Но этого ей было мало.
Она жаждала любви. Она сама себя обманывала, преувеличивала его чувства к ней. Ведь в глубине души она свято верила в невозможность настоящего счастливого супружества без любви.
— Неужели я смогу вынести это? Неужели смогу жить рядом с ним и никогда… Я буду знать, что я никогда не буду нужна ему… как близкий человек. Я лишь послужила ему… спасительной соломинкой, с помощью которой он избавился от… худшей доли?
Она добралась до края кустарниковых зарослей и углубилась в небольшой лесок, начинавшийся за ними.