Львиное логово
Шрифт:
В толпе раздавались рыдания. Тут не было женщины, что не служила бы службу в храме Аштарт, повязав голову веревкой. И все они плакали, в страхе.
— Ты блудница, это доказано. Да и ты сама, служительница мерзкой демоницы, не отрицаешь этого. Ты знаешь Закон?
— Я не знаю, господин. Мы не из этих мест. Мои отец и мать из Сирии. Их пригнали сюда воины великого царя.
— И говорит Закон:
Да не будет блудницы из дочерей Израиля, и да не будет блудника из сынов Израиля.
Если кто будет прелюбодействовать с женой замужнею, если кто будет прелюбодействовать с женою ближнего своего, да будут преданы смерти и прелюбодей, и прелюбодейка, — закричал Рахамим. — Люди! Какое наказание Закон предписывает для прелюбодеев?
— Побивание камнями, — несмело сказали из толпы.
— Ну-ка, каждый взял в руки камень, — приказал воин царя. И сам взял его первым.
Жители, понукаемые солдатами, брали в руки камни и стояли, опустив головы. Женщины тряслись от ужаса, ведь они знали несчастную.
— Смерть блуднице! — заорал человек, имя которого было «Милосердие» и метнул камень. Тот попал женщине в грудь, и она упала.
— Бросайте, все бросайте! Кто не бросит, встанет с ней рядом! — орали воины.
Горожане сначала несмело, а потом все сильнее и сильнее стали кидать в свою бывшую соседку булыжники, что валялись под ногами. Вот камень попал ей в ногу, и она схватилась за нее, пытаясь унять боль. А другой попал в глаз, почти выбив его. Гигантская опухоль закрыла половину лица, превратив симпатичное лицо в уродливую маску. Когда пролилась первая кровь, толпа осатанела. Камни сыпались градом, почти засыпав несчастную. Она еще была жива, когда избиение закончилось, но никто больше не подошел к ней, оставив ее на милость Яхве, что строго взирал с небес на дела детей своих.
— Больше, чтобы тут никаких жертв Баалу и Аштарт. Если нарушите приказ, все узнаете гнев великого царя. Вы поняли меня, ничтожные крысы? Молите великого Яхве, что я не мстил за разорение Храма вашим царем, кровью бы умылись у меня.
И отряд воина Рахамима пошел дальше, дабы нести свет истинной веры заблудшим жителям бывшего Израильского царства. А жители эти и не из народа Израилева были вовсе, а волей великих царей Ассирии со всех концов света приведены в эту землю. Но кого это интересовало, если на кону были морские порты и пошлины от вавилонских купцов.
Глава 9, где ассирийская армия пошла непривычным путем
Вавилон, Ассирийское царство. Год 692 до Р.Х., месяц кислиму.
Великий царь Синаххериб, царь четырех сторон света, заслушивал доклад нового Абаракку, который прямо из кожи лез вон, чтобы не остаться без оной. Звали нового вельможу Набу-шар-уцур, и он был весьма и весьма неглупым человеком, но небогатым и незнатным. Знатные и богатые всеми силами пытались уклониться от великой чести занять высшую государственную должность. Но новый Абаракку был честолюбив, и готов был рискнуть. Рядом сидел старший сын Ашшур-надин-шуми, одетый в пеструю накидку по вавилонскому обычаю, который почтительно уступил свое резное кресло на возвышении. Тут же находились главные вельможи царства — Глашатай царя и Великий виночерпий, который отвечал за пищу, которую подавали к столу государя. Впрочем, он и воином был изрядным, что и показал при Кише, выстояв первый день в серьезном меньшинстве, ожидая основное войско. А контроль над кухней и едой для царской семьи был знаком высочайшего доверия. На такую должность только преданнейших слуг ставили. Великие цари им жизни свои вверяли.
Вавилон встретил великого царя со сдержанным любопытством и затаенным страхом. Царь ненавидел местную знать, и вавилонские вельможи об этом прекрасно знали. В прошлый свой визит он казнил десяток знатнейших горожан, а остальных просто ограбил, лишив половины имущества. Тысячи людей были убиты, переселены или уведены в рабство. Вавилон был наводнен иудеями и сирийцами, которых пригнали сюда насильно, и это безумно раздражало местных жителей. Тупая деревенщина месяцами ходила по великому городу, раскрыв рот, пока, наконец, не привыкала к его красотам. Иудеи, что кичились поначалу своим Храмом, быстро заткнулись, увидев зиккурат Мардука, а ученые коэны стали проникаться тысячелетней мудростью, что веками копилась тут. Впрочем, купцы были скорее за умеренную власть великих царей, им не нужны были войны. А отважные ассирийские львы полностью контролировали путь от Вавилона до Египта, сделав его сравнительно безопасным. А что еще надо торговому человеку? Правда, персидский царь, говорят, еще строже порядок навел, но тут Вавилон, и он пока принадлежит Ассирии.
Другая мощная сила, жрецы, горой стояли за власть Синаххериба. Они персов боялись куда больше, а потому очень быстро нашли общий язык с новым царем Ашшур-надин-шуми, который оказался весьма здравым человеком. И сейчас царь Ассирии и царь Вавилона обсуждали ситуацию в Иудее и Самарии.
— Государь, мы получаем сведения из столицы этого ничтожного персидского выскочки, что хитростью захватил земли империи. Они планируют в начале весны вторжение в провинцию Урук, и хотят отторгнуть ее. Пока мы видим конные отряды, которые патрулируют левый берег Тигра, но их не становится больше. И это вызывает сомнения. Величайший, такая большая война неизбежно должна вести к увеличенным заказам стрел, копий, доспехов. Должны свозить зерно к границе, собираться обозы…Но ничего этого нет.
— Что ты хочешь сказать? — подался вперед Синаххериб.
— Я думаю, это очередная хитрость персов, повелитель. Они не станут нападать, но вступили в сговор с иудеями, в надежде отвлечь наше внимание. Они потеряли много воинов в войне с саками, им нужно время восстановить силы. Впрочем, как и нам.
— Тогда что за сведения ты получаешь из Суз?
— Повелитель, я верю только своим глазам. Любая война- это прежде всего еда, кони и оружие. Если этого нет, то нет и войны. А это значит, что наш шпион либо уже не наш шпион, либо его просто дурят, как маленького ребенка.
— Хорошо, — удовлетворенно откинулся в кресле великий царь. — Стоило содрать кожу с двух Абаракку, чтобы третий начал работать как следует. Я доволен тобой, — обрадовал он внезапно вспотевшего вельможу.
— Благодарю, великий государь. Но я думаю, идти на Иудею всеми силами крайне неразумно. Персы могут ударить в спину.
— Что думаешь, сын мой? — спросил Синаххериб царя Вавилона.
— Я полагаю, Абаракку прав, отец. Может быть, послать вавилонян? А царский отряд останется здесь. Если они победят, то получат добычу и будут преданы нам. А если их там потреплют, то Вавилон станет слабее, и это тоже неплохо. Мы потом пришлем свои войска, и наведем порядок. В любом случае, в западных провинциях будут наши воины, и это приведет в чувство финикийцев и сирийских князей.
Великий царь обдумал предложение. А ведь старший сын то молодец. Истинным правителем становится. И Вавилон непокорный в кулаке держит. А то со всех сторон ему про Асархаддона в уши льют. Как будто он, великий царь, будет баб и евнухов слушать. Вон старшие сыновья Арад-бел-ит и Арда-Мулиссу уже волком смотрят. Того и гляди, скоро резать друг друга родные братья начнут. Или его, великого царя, сначала убьют, а потом между собой грызню устроят. Сколько раз так было.
— Да будет так. Десять тысяч вавилонян и кисир из царского отряда в тысячу человек. Своих воинов беречь, пригодятся еще, — приказал великий царь.