Лягушки Манхэттена
Шрифт:
Улицы пустуют, нет обычно толпящихся в час-пик пешеходов, лишь несколько запоздавших работников торопятся домой к любимым или чтобы оторваться за просмотром «Нэтфликс». Посреди недели мужчины и женщины, переодевшись после работы, бодро отправляются на свидания в ночные клубы. Я миную двух промоутеров в костюмах Элмо и Большой Птицы, которые, вероятно, двигаются в сторону Тайм-Сквер, чтобы теплым июньским вечером заработать несколько баксов. Уже и солнце садится, окрашивая город в разные оттенки оранжевого цвета, из-за чего мне хочется
По пути с работы я пишу парню, с которым должна встретиться. Мы несколько дней общались в приложении, и потом он пригласил меня на ужин. Если верить фото, он привлекательный: высокий блондин, похожий на викинга. Его зовут Хенрик, он разработчик программного обеспечения в крупной компании, занимающейся видеоиграми, а еще он живет в Бруклине. Типичный уиллиамсбургский хипстер — не мой типаж, но этот парень показался мне не таким, как другие представители этой субкультуры, да и его работа, кажется, достаточно интересная. Нам даже будет о чем поговорить.
Так что я решила идти. Еще одна попытка испытать колесо неудачных свиданий.
На мне струящееся бирюзово-голубое платье в пол с бретельками, перекрещенными на спине, и босоножки на танкетке. Этот образ должен быть притягательным, потому что у меня не было времени переодеться для встречи с Хенриком в «Банди», крошечном индийском ресторанчике на Мюррей-Хилл.
Можно было бы пройтись, но туда топать пятнадцать кварталов, а я устала за этот долгий рабочий день. На такси я домчу до места менее чем за десять минут. Манхэттенские пробки по средам просто конфетка в сравнении с движением с пятницы на субботу.
— Вовремя.
Когда я выбираюсь из машины, передо мной на тротуаре возникает высокий светловолосый норвежский бог. Господи, да это по-бруклински одетый Александр Скарсгард! Длинные ноги, широкие плечи, белоснежные волосы и пронзительные голубые глаза.
— Ты, должно быть, Хенрик. Привет, я Джемма. — Я протягиваю ему руку и надеюсь, что та не вспотела из-за июньской городской жары.
— Очень приятно познакомиться. Спасибо, что согласилась поужинать со мной, красавица. Обещаю, все пройдет отлично.
Ладненько, слишком много сахара в его льстивых речах, но в целом первое впечатление хорошее. Мы заходим в ресторан, в одной из его стен маленькая дыра, она выкрашена в темно-фиолетовый цвет и пахнет карри.
— Надеюсь, тебе нравится шардоне, сюда можно приходить со своим алкоголем. — Когда мы усаживаемся, Хенрик из рюкзака достает бутылку вина.
И я поражена. Он принес вино и привел меня в место, от запахов которого у меня уже текут слюни? Браво!
К нам подходит одетый в традиционный индийский наряд официант, принимает заказ и ставит на стол пападам8, чтобы мы пока перекусили.
— Итак, Джемма, расскажи, чем занимаешься?
Типичный вопрос на первом свидании, и я даю типичный ответ. Вечер проходит за обычной для первой встречи
Когда я доедаю курицу тикка масала и хлеб нан9, у меня зарождается надежда, что он один из немногих приличных парней на Манхэттене.
И тогда...
У Хенрика выявляется изъян, который делает его абсолютно непригодным для свиданий.
Как только официант раскладывает десертное меню, мой удалый спутник поднимается и наклоняется ко мне над столом. Я выпила два бокала потрясающего шардоне, реальность превзошла ожидания, и, если он пригласит меня к себе, я, скорее всего, соглашусь.
Мне кажется, именно эти слова слетят с языка Хенрика, но...
— Знаешь, для коричневых людей они готовят чудесные блюда. Даже если на вид те напоминают индийское дерьмо, — шепчет Хенрик над столом и подмигивает, после чего садится на место.
Поначалу я думаю, что мне послышалось.
— Прошу прощения?
Я ошеломлена настолько, что допускаю мысль, будто этого не было.
Его крупное, складное тело снова оказывается в непосредственной близости, и Хенрик тянется ко мне пальцами, чтобы заправить за ухо прядь волос.
— Просто... понимаешь, несмотря на то, что они не из этой страны и отвратительно водят, у них получается потрясающая еда. Боже, они, должно быть, живут здесь же, по четыре или пять человек в комнате.
Динь, динь, динь, дамы и господа. Перед нами самовлюбленный гребаный расист.
Я отдергиваю голову, лишь бы он больше не дотрагивался до моей щеки.
— Какого хрена?
Наверное, моя реакция вынуждает его поразмыслить, где же он просчитался, когда решил, что я поддержу его выводы о владельцах ресторана «Банди».
— Ох, эм... Джемма, я думал, мы на одной волне. Это просто небольшая политически некорректная шутка.
Я гляжу на него во все глаза, только сейчас понимая, кто он на самом деле. Правильные черты лица, белоснежные волосы, светлая кожа. Мне не приходилось видеть более явного представителя арийцев, и, по всей вероятности, он был ограниченным расистом. Хотя и не таким уж ограниченным, раз решил поделиться со мной своим мнением лишь через час после начала свидания.
— Это чудовищное высказывание, и оно настолько расистское, что я даже не удостою его ответа. — Этот парень вообще из этого столетия? Господи!
— Половина людей, живущих здесь, думаю так же. Это не преступление. Я же не набрасываюсь на тех, кто носит тюрбан.
Теперь он говорит во весь голос, а я сгораю от стыда не только перед персоналом ресторана, но и перед каждым посетителем заведения, навострившим уши, чтобы послушать козла-нациста.
— С меня хватит. Отличной жизни, мудак. — Я подрываюсь и хватаю свою сумочку в стиле бохо.