Лягушки Манхэттена
Шрифт:
— От этого… мне немного легче. Не уверена, что готова раздеться перед тобой. То есть… снова.
Но это не мешает мне прижиматься к нему теснее, да так, чтобы моя голова оказалась аккурат под его подбородком. Мы стоим на улице, обдуваемые холодным ветром, и Оливер обнимает меня.
Его голос щекочет мое ухо:
— То, чего мы хотим больше всего, легко не дается.
Так мы должны страдать ради любви? Полагается сражаться за нее изо всех сил? Возможно, если стремишься заполучить нечто ценное, требуется именно такой подход. И мы даже знаем, когда наступает такой момент. Разве
— Прочитал это в какой-то детской книжке? — шепчу я, нежась в его объятиях.
— Может быть. Но, думаю, это правда. И это не конец страданиям. — Оливер отстраняется, и сердце уходит в пятки. Вероятно, это отражается на моем лице. — Я не собираюсь причинять тебе боль намеренно, Джем. Специально я этого никогда не делал. Однако я тридцатилетний мужчина, и это будет моя первая попытка построить отношения с женщиной. С потрясающей женщиной, хоть она и предпочитает арахисовое масло с кусочками арахиса тому, в котором нет ничего лишнего. Несмотря на это, я облажаюсь. Когда я буду вести себя как мужлан, ты должна будешь мне об этом сказать. И не надо мне той херни, когда ты говоришь, будто все хорошо, хотя на самом деле все наоборот. И еще — никакой отстраненности, боже, ненавижу это. Просто будь открытой.
Думаю, впервые со дня нашей встречи мы наконец максимально откровенны друг с другом. Безусловно, мы говорили о честности и отсутствии игр, но только сейчас воплотили эти условия в жизнь.
— Я постараюсь, если ты пообещаешь не обижать меня намеренно. Никакой боязни обязательств, тебе нельзя избегать своих чувств и вести себя так, словно я вот-вот отрублю твои холостяцкие яйца. Я не собираюсь ловить тебя на крючок и вешать на стену, как говорящую рыбу, я просто хочу проводить с тобой время. Понимаешь?
Губы Оливера растягиваются в легкой улыбке, и он пальцем проводит по моему подбородку.
— Обожаю, что мы не совершенны.
И потом он меня целует. Может, это самые неромантичные слова в истории первых свиданий и в истории поцелуев на первом свидании, но это правда.
Наш поцелуй медленный и решительный, он обладает своим сердцебиение и собственный кислород. Оливеру удается поразить мои нервные окончания в самую точку, он словно крадет каждую каплю несущейся по моим венам крови — это почти напоминает преступление. Меня так нежно еще не уничтожали, и когда он дает мне вдохнуть, я понимаю, что не стану прежней.
Происходящее не похоже на то, что у нас было, потому что на этот раз я чувствую его эмоции. Когда он шепчет пожелания спокойной ночи, я стою на тротуаре ошарашенная и так и не шевелюсь, пока он не заходит за угол в конце квартала.
Глава двадцать девятая
ОЛИВЕР
Я терпеливый парень, чей член рискует отвалиться из-за неприкрытого пренебрежения.
Благодаря тому, что я смог расположить к себе Джемму, она согласилась снова быть со мной, и я поклялся не торопить события. Так и происходит. Несколько жарких поцелуев на улице. Легкий
Бог меня испытывает. Он проверяет, насколько я могу быть верным обещанию, которое дал Джемме. Три недели, четырнадцать свиданий, и мой член по-прежнему не оказался в ее сладкой, великолепной киске. Я смотрю любое порно с брюнетками, до которого добираюсь, лишь бы сбросить напряжение и не вести себя со своей девушкой, как похотливый придурок.
Я назвал ее своей девушкой уже на втором свидании и тут же поцеловал, ведь она выглядела охренительно мило, после чего Джемма покраснела и стала заикаться. Это была не шутка, я прыгал с моста без резинки и летел на землю без парашюта. На кону стояло всё.
— Так значит, сегодня та самая ночь, дружище? — раздается голос Арчи из динамика телефона.
— Ты о чем, любимый мозгоправ? Не знаю… и вообще, странно об этом говорить. Мы не девчонки. — Я вытаскиваю из шкафа оливкового цвета свитер с воротником и молнией до самого подбородка.
— Чувак, говорить о сексе с другом-мужчиной нормально. Это не соревнование, и всегда можно дать совет. Женщины постоянно так делают, так почему нам нельзя? — Он валяется на своем диване в Сан-Франциско. Я обожаю моего друга, но иногда он охеренно странный.
— Арч, какого хрена мы говорим по «Фэйстайму»? Это слишком странно. Как будто ты готовишься меня к свиданию с девушкой. — Я качаю головой, хохоча над всей ситуацией, пока Арчи наблюдает за тем, как я брызгаюсь одеколоном.
— Мы говорим по «Фэйстайму», потому что я соскучился, и мне интересно, как ты собираешься себя вести. Ты будешь нежным и романтичным? Или жестким хреном, как мужики в порно? Всегда есть вероятность животного траха, у вас все-таки давненько ничего не было.
Боже ты мой.
— Всё, Арч, пока, люблю тебя, брат, спасибо за разговор.
Я нажимаю на красный значок завершения звонка прежде, чем он начинает строить предположения о том, что я буду делать с Джеммой. Бросив взгляд на часы, понимаю, что, мать его, опаздываю.
Через двадцать минут мы уже в такси, и Джемма жалуется:
— Мы пропустим трейлеры.
Она надувает губу, и мне чудовищно сильно хочется зажать ее между зубами.
— Я возьму тебе огромный попкорн и мармелад в сахаре.
— Но нет ничего лучше трейлеров перед фильмом. — Она все еще дуется, но ее лицо озаряет легкая улыбка.
Я был удивлен, когда моя девушка, любительница макияжа, принцесс и всего женственного, заявила, что хочет сходить на последний фильм про супергероев.
— Я обожаю все, что связано с «Марвелом» и «Ди Си». Девочки тоже любят комиксы, придурок.
Вот что она сказала, когда я стал дразнить ее, а потом еще и ударила в плечо. Тогда же я узнал, что ее любимый персонаж — Черная Вдова, а на втором месте — Железный Человек. И тогда же понял, что охренительно сексуально, что моя девушка комиксовый гик.