Лю Яо: Возрождение клана Фуяо
Шрифт:
— Я думаю, что в Массиве десяти сторон может быть несколько выходов, — сказал он, — когда окажемся внутри, мы можем разминуться. Ты должен быть осторожен... Ты ведь знаешь, как хорошо я к тебе отношусь? С этого момента больше меня не зли.
Чэн Цянь поднял на юношу глаза и подумал о том, что сегодня его старший брат какой-то слишком уж разговорчивый. Если так пойдет и дальше, то «императрица Янь» вскоре превратится в «барышню Янь».
... Но, чтобы вновь не разозлить его, Чэн Цянь решил благоразумно промолчать.
Когда они проходили
— Глава Янь, пожалуйста, подождите.
Янь Чжэнмин оглянулся на него, вскинул бровь и, ухмыляясь, покрутил в руках бамбуковый веер.
— Хотите дать нам совет?
У Чантянь сказал:
— Мой младший, Ю Лян, с того самого дня, как он вошел в Дао через меч, он усердно трудился не покладая рук. Он не давал себе никаких поблажек. Но он никогда раньше не сталкивался с подобными вещами, он еще слишком юн. Ежели главе Яню кажется, что его способности неплохи, прошу вас, когда этот У пожертвует собой, можете ли вы позаботиться о мальчике вместо меня?
По правде говоря, Янь Чжэнмин немало симпатизировал этому молодому и буйному заклинателю меча. В конце концов, мечники с изначальным духом были огромной редкостью. За исключением такого невероятного таланта, как он сам, все они в основном имели твердый характер и редко предавались бесполезным мечтаниям.
Однако он никак не выразил свою симпатию и лишь холодно ответил:
— Когда это клан Фуяо превратился в свалку старья? Кроме того, сейчас мы разорены и вряд ли осмелимся окунуть палец в котел супа7 талантливейших учеников Управления небесных гаданий. Неужели то, что случилось с Гу Яньсюэ не стало для вас уроком?
7 ?? (ranzhi) — окунуть палец (в котел с супом) (обр. в знач.: а) пристроиться к чужому пирогу, урвать кусочек.
Сказав это, он даже не взглянул на У Чантяня и спокойно потянул Чэн Цяня вперед.
— Идем.
Но Чэн Цянь не мог удержаться от взгляда. Когда заклинатели говорили о смерти, они часто использовали слово «почить», или самое банальное, «умереть», «покинуть этот грешный мир». Но редко от кого можно было услышать выражение «пожертвую собой».
Это казалось странным.
Чэн Цянь и Янь Чжэнмин шли прямо друг за другом, но, стоило им только войти в массив, как они тут же потеряли друг друга из виду. Как и предполагал Янь Чжэнмин, в Массиве десяти сторон было несколько выходов.
Внутри было так тихо, что можно было услышать стук собственного сердца. Место, в котором оказался Чэн Цянь, напоминало мрачный и темный гроб. Всего четыре стены, в одной из которых виднелся темный узкий проход. Казалось, это была дорога в никуда, впереди которой открывалась самая настоящая черная дыра.
Чэн Цянь крепче сжал Шуанжэнь и двинулся по узкой дорожке.
Вдруг, в темноте мелькнул проблеск света, и юноша остановился, только чтобы увидеть сбоку от себя безмолвно стоящую фигуру.
Темный
Чэн Цянь нахмурился. Юноша приветственно сложил руки и учтиво поклонился. Стоявшая поблизости фигура молча повторила за ним. Успокоившись, Чэн Цянь отозвал назад свое сознание. Больше здесь никого не было.
С минуту поколебавшись, Чэн Цянь сделал еще несколько шагов вперед, но в окружавшей его темноте раздавались лишь его собственные шаги. У юноши волосы встали дыбом. Чэн Цянь сжал пальцы и на его ладони вспыхнул холодный огонек. Пространство вокруг тут же озарилось светом.
Неподалеку от него было зеркало.
Кто знал, из чего оно было сделано, но оно совершенно точно отличалось от обычных бронзовых зеркал. В его гладкой поверхности почти полностью отражалась человеческая фигура. Чэн Цянь редко смотрелся в зеркала, не говоря уже о том, чтобы так пристально себя рассматривать.
На ладони его отражения тоже светился маленький огонек, но странная поверхность не рассеивало свет, как это делали обычные бронзовые зеркала.
Как оно здесь оказалось?
Пока он раздумывал над этим, его отражение внезапно сдвинулось с места!
«Он» медленно поднял голову и улыбнулся Чэн Цяню. Уголки его губ поползли вверх, принимая зловещее выражение, но глаза юноши остались неподвижными. Темные зрачки казались бездонными омутами.
Чэн Цянь застыл.
Он впервые осознал, что может быть настолько пугающим.
Но страх есть страх. Недолго думая, Чэн Цянь выхватил Шуанжэнь и направил лезвие прямо в зеркало.
Но вдруг произошло нечто совершенно неожиданное. Отражение внезапно вырвалось на свободу. Его рост, его одежда... и даже небольшая рана, оставленная на шее юноши «Массивом истребителей демонов», были абсолютно одинаковыми!
Но еще хуже было то, что в руках у него был точно такой же клинок!
Зеркало позади ожившего отражения разлетелось на куски, однако, это ничуть его не остановило.
Это кто-то из девяти мудрецов? Что это за странная техника?
В следующее же мгновение два одинаков клинка встретились, издавая неприятный лязг. Даже движения этого человека были такими же, как если бы их учил один мастер!
Однако сердце Чэн Цяня оставалось спокойным. Он знал, на что способен человек перед ним. Он был слабее него. Его навыки оставляли желать лучшего, и аура клинка была совсем иной. Это странное зеркало было творением темного заклинателя. Человек перед ним лишь надел на себя маску.
Пропустив удар, отражение покачнулось и рухнуло на землю, холодно уставившись на Чэн Цяня. Из середины его лба заструился черный дым, заставив юношу скривиться. Чэн Цянь рассчитывал на быструю победу, но внезапно все вокруг утонуло в ярком свете.
Прямо перед ним возникли несколько укрытых черной тканью рядов. Ткань скатилась вниз, обнажая около дюжины больших зеркал. Все они были повернуты друг к другу. Это было по-настоящему опасно... они могли создать бесчисленное множество отражение!