Лю Яо: Возрождение клана Фуяо
Шрифт:
Чэн Цянь почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Вдруг, он услышал журчание, будто что-то пыталось выбраться из воды. Затем он увидел, как из зеркал вышла целая толпа его отражений, с такими же мечами в руках. Но журчание не прекратилось, и уже через мгновение вокруг юноши образовалось целое море людей.
Чэн Цянь лишился дара речи.
Этот темный заклинатель должен был достаться его брату! Может это вылечило бы его дурацкую привычку часами торчать у зеркала!
Глава 89. Если вступишь
Несколько десятков мечей давили на юношу со всех сторон, все они были как две капли воды похожи на его клинок. В гробоподобном пространстве стало невероятно холодно, казалось, мороз распространился повсюду.
Чэн Цянь угодил в затруднительное положение, Шуанжэнь в его руках, казалось, стал намного меньше.
Клинок прилива поднял яростные волны.
Воля меча закружилась в воздухе, разбрасывая в стороны иллюзорный снег, и тут же уперлась в невидимую крышку, силясь сдержать натиск десятков мечей. Вдруг, темноту сотряс невероятный шум, брызнули искры, и отражения сразу же бросились врассыпную.
Чэн Цянь не мог позволить им окружить себя. Все его тело обратилось в молнию, Шуанжэнь ни на миг не останавливался. Он ответил им девятью шагами «Слабости». Тень его меча превратилась в неуловимого призрака, и уже через мгновение юноша оказался в самом центре толпы.
Отражения стояли слишком близко друг к другу, они не могли приблизиться к нему. Каждый из них тащил другого назад.
Внезапно, Чэн Цянь взвился в воздух. Легко перехватив Шуанжэнь, он дал волю ауре меча. Юноша взмахнул рукой, и больше дюжины зеркал тут же разбились вдребезги. Из каждого вылетело облачко черного дыма, неспешно собираясь воедино.
Но Чэн Цянь не желал просто так отпускать его. Когда зеркала разбились, множество отражений разом «лишились крова». Словно безумные, они в отчаянии бросились на юношу. Одно из отражений налетело на Шуанжэнь, оказавшись разрубленным пополам, но не остановилось.
Как назло, они преградили Чэн Цяню путь. Когда он снова поднял глаза, черный дым уже исчез.
Однако отражения никак не желали сдаваться, и схватка быстро превратилась в кровавую бойню. Несколько мгновений спустя Чэн Цянь имел радость любоваться на «обезглавленного себя», «безрукого себя», на «себя, лишившегося половины тела» и «себя со вспоротым животом»... и еще на многое, многое другое. Целая толпа расчлененных трупов.
К счастью, его тело было создано из бессердечного нефрита. Увидь нечто подобное кто-то более чувствительный, и он бы уже разрыдался от страха.
В тот момент, когда он вновь оказался в окружении множества отражений, исчезнувший черный дым снова появился в воздухе, тут же скользнув внутрь лежавшего поодаль маленького, не больше ладони, зеркальца. Ясная зеркальная гладь тут же померкла, и из темноты проступила странная улыбка.
Чэн Цянь уничтожил больше десятка отражений. Кровь забрызгала ему лицо, она была теплой и пахла как настоящая.
Последним ударом меча он пригвоздил одно
В этот момент из лежавшего в стороне маленького зеркальца снова вырвалось облако черного тумана. Туман тут же ринулся к Чэн Цяню, окутав юношу, словно рыболовная сеть. Тьма проникала в его кости, сковывая каждый сустав.
Чэн Цянь так и застыл, с пригвожденным к земле отражением под ногами. Он не мог пошевелиться.
Позади него мелькнул расплывчатый силуэт, и юноша услышал невнятный голос.
— А, ты тот выдающийся мастер из клана Фуяо? Мне знаком этот клинок. Это «меч несчастной смерти».
Пока он говорил, перед Чэн Цянем появилась бедная рука, и тут же потянулась к Шуанжэню. Но вдруг, словно испугавшись исходящего от меча холода, незнакомец внезапно отступил.
Он прошептал с улыбкой:
— Ты и в самом деле удивительный, брат Чэн. Я слышал, что ты в одиночку устроил в Чжаояне большой переполох и даже убил главу клана Радости. Теперь эти развратники жаждут мести.
Черный туман окутывал Чэн Цяня, повинуясь рукам темного заклинателя. Его глаза с жадностью смотрели на юношу. Он снова улыбнулся и произнес:
— Эти зеркала были основой моего самосовершенствования!
С этими словами он потянул огромную, сотканную из тьмы сеть обратно на себя, желая вырвать изначальный дух Чэн Цяня из его тела.
Но сеть не поддалась, и темный заклинатель резко изменился в лице.
— Что?!
Черные нити быстро покрывались инеем. Обездвиженный Чэн Цянь поднял руку и сбросил с себя сковавшие его путы. Заледеневшая ловушка лежала в его ладони так, словно и вовсе не имела веса.
Чэн Цянь медленно произнес:
— Ты слышал, что я принес беду в Чжаоян, но не слышал о том, что я... не совсем человек?
Но темный заклинатель, похоже, не знал, что значат слова «не совсем человек». Чэн Цянь вытянул руку, и замерзшая сеть внезапно превратилась в кнут. Юноша развернулся к противнику лицом и размахнулся. Темный заклинатель был так потрясен, что тут же превратился обратно в черный туман. Он взвился вверх и приземлился в нескольких шагах от Чэн Цяня.
Воля Шуанжэня была подобна нарыву на кости. Холодное лезвие полнилось жаждой убийства, что было особенно жутко в окружении окровавленных, растерзанных в клочья трупов.
Заклинатель так испугался, что попытался было убежать, но внезапная вспышка разрезала темноту, едва не зацепив его самого. Несчастный остановился, переводя дыхание, но в следующее же мгновение тысячи ледяных лезвий окружили его, заключив в ловушку.
Заклинатель оглянулся и увидел лицо Чэн Цяня, спокойное, как многовековое ледяное озеро. Это было то, что никогда не смогли бы повторить отражения.