Люби и властвуй
Шрифт:
Перед Танаем встала головоломная стратегическая задача. Он мог либо остаться верным своим замыслам, пробиться-таки прочь из Варана, выйти в глубокий тыл Эгина и идти на Юг, сжигая все на своем пути так же, как воины Эгина разоряли Ре-Тар и Двуречье. Это было бы безумием. Бредом. Крахом обеих империй на долгие века. Более простое и очевидное решение заключалось в том, чтобы уйти из Варана тем же путем, каким он в него пришел, и, высадившись где-то в Тар-дере, дать Эгину решающее сражение на родной земле. Разумеется, Танай скрепя сердце выбрал именно его.
Ровно через тридцать дней после начала вторжения харренский флот покинул
Потом проходили годы, слава о вольном братстве жителей Цинора разносилась по всей Сармонтазаре, и «сметами» спешили стать многие беглецы из Харрены, Ре-Тара, Варана и даже из грютских степей. Так и по сей день.
– Ткач Шелковых Парусов, свел народа смегов, примет тебя, чужеземец. Следуй за мной.
Вот так. Чужеземец. «А ведь твои прадед и прабабка были варанцами, братец», - подумал Эгин с каким-то странным чувством, озирая колоритного смега, чей торс, плечи и шея были сплошь татуированы морскими гадами, а в руках неколебимо покоилась страховидная железная палица, взятая наперевес. «Похоже, так у них приветствуют важных гостей», - пожал плечами Эгин, идя сумеречными коридорами вслед за громилой, который явно выполнял в так называемом «дворце» обязанности скорее церемониймейстера, нежели стража или телохранителя. Судя по рассказам Тары, которая осталась у символической калитки в не менее символической ограде, свел в телохранителях не нуждался. Во-первых, ни один смег никогда не решился бы и пальцем тронуть своего правителя, которому вольно приказывать Говорящим Хоц-Дзанга, словно луне - звездам, своим небесным рабам. Во-вторых, по уверениям Тары, теперешний их свел-человек очень необычный, и в случае необходимости может оторвать голыми руками голову хоть акуле, хоть наемному убийце.
Коридор, похоже, был кольцевым. Потом в нем открылся низкий проход, за которым оказался еще один коридор - тоже кольцевой. Вообще архитектура у смегов была странная.
Эгин шел и думал о том, что еще никогда ему не доводилось общаться с правителями целого народа. О том, что загадочный свел - человек наверняка огромный, под стать своему церемониймейстеру, и будет смотреть на него, не очень высокого и отощавшего вдобавок от бесконечных любовных упражнений с Тарой, не без пренебрежения. И еще Эгин думал о том, что свел наверняка откажет ему во всех его просьбах. Но в свою очередь отказаться хотя бы от попытки что-то изменить Эгин не мог.
Второй коридор окончился таким же невысоким проходом, как и предыдущий, и Эгин попал в прекрасно освещенный небольшой зал.
– Эгин, рах-саванн Опоры Вещей, - отрекомендовал его татуированный сопровождающий.
– Благодарю, Айфор, ты свободен.
Эгин застыл неподвижным изваянием, словно бы пораженный ледяной молнией. Голос был громок, свеж, властен. Голос имел легкий незнакомый акцент. Голос принадлежал женщине.
– Итак, как зовут вас, я знаю. Следовательно, можно говорить.
Свел скупо улыбнулся, точнее, улыбнулась. Эгин, который все еще пребывал в ступоре и поэтому чувствовал себя полнейшим ослом, с трудом выдавил кривую улыбку.
– Д-да, милостивый гиазир… простите, госпожа.
– Эгин, на Циноре не принято говорить «гиазир» и «госпожа». Здесь это считается в лучшем случае злой иронией. Вы можете обращаться ко мне просто Ткач.
– Хорошо, Ткач, - кивнул Эгин, недоумевая, как женщину столь редкой, какой-то потаенной красоты можно называть словом, обозначающим грубое мужское ремесло - «ткач». Она бы еще назвалась «сапожником». И, неожиданно набравшись храбрости - терять ему все равно было нечего, - он выпалил:
– Однако прошу меня простить за дерзость, но мне бы очень не хотелось обращаться к вам «ткач».
Свел удивленно вскинула брови - словно бы крылья черной чайки - и, цокнув языком, бросила:
– Отчего же? Впрочем, неважно. В конце концов, вы не мой подданный и имеете право не оправдываться передо мной в своих пристрастиях. И, поскольку скоро всем нам суждено предстать пред ликом ужасной и неотвратимой смерти, я назову вам свое истинное имя - Лиг. Вы удовлетворены, Эгин?
– Да, Лиг, - кивнул Эгин, недоумевая, что это за имя такое и где он слышал что-то смутно похожее.
– В таком случае, Эгин, я вас слушаю. Или нет, у нас уже совсем мало времени. Слушайте вы меня, но прежде сядьте.
Позднее, мучась горячечным бредом, изнывая от боли, исполинской многоногой дрянью терзающей его позвоночник, Эгин в короткие мгновения просветлении возвращался к прошедшим дням и, в частности, к разговору с Лиг и никак не мог вспомнить самых простых вещей. Не мог вспомнить черт лица Лиг, форму кресел, стола, кубков на столе, не мог понять, какая еще мебель была в зале и откуда исходил яркий золотистый свет, пронизывающий все вокруг.
– Вина я вам не предлагаю, потому что это настоящее аютское и от него вам захочется лишь одного - всеиспепеляющей страсти в моих объятиях. Страсти я вам дать не могу, - в глазах Лиг мелькнула на мгновение плохо скрываемая грусть, - а мучить вас неразделенным желанием было бы жестоко. Но чару гортело я бы вам рекомендовала. Во-первых, гортело расслабит вас - вы слишком закрепощены, - а во-вторых, он просто очень и очень недурен. Пейте!
Лиг легонько прикоснулась своей чашей, наполненной багрово-красной ароматной жидкостью, к своей правой щеке.
Отказаться было невозможно. Эгин взял со стола весьма немалую «чару» размером с добрый кубок, повторил жест Лиг, залихватски испил гортело до дна, а потом захрустел ломтем моченой репы. Энно!
– Благодарю, Лиг, - просипел он, утирая губы дорогой шелковой салфеткой, которую свел заботливо протянула ему через стол. Краем глаза он заметил, что на салфетке вышита какая-то надпись. Шесть незнакомых значков.
– Итак, Эгин, из намеков Тары я знаю о ваших желаниях. Вы хотите получить столовые кинжалы, гарды которых в действительности представляют собой сочленения Убийцы отраженных - с первого по четвертое. Вы хотите также испросить у меня свободы и соизволения покинуть Цинор, хотя вы совершенно не понимаете, куда и зачем вам следует направляться. В Варане вас ждет Жерло Серебряной Чистоты, на Севере - неизвестность. Вы не знаете, что произошло с людьми Дотанагелы, удалось ли им достигнуть Тардера и если да-то какой прием они там встретили; но, как человек долга, вы полагаете необходимым собрать Убийцу отраженных до конца и привести его в действие, чего бы вам это ни стоило. Так?