Люби меня нежно
Шрифт:
Заметив, что дождь припустил еще больше и теперь его сопровождают громкие раскаты грома, П. Т. решил добежать до замка. Открыв дверцу, он вдруг увидел полдюжины отчаянно лающих сторожевых собак. Они выглядели так, будто чудом спаслись из живодерни.
Его туфли от «Гуччи» тут же промокли, а дорогие брюки от «Фенди» чуть не стали жертвой псов. Принц направился к подъемному мостику. Вода заливала ему глаза, он поскользнулся и оказался по уши в грязи. Собаки весело резвились вокруг и виляли хвостами, очевидно, решив, что он специально упал в
Принц с трудом поднялся и, пробравшись к входной двери, наконец заметил Наоми. Облаченная в джинсовый комбинезон, она стояла, уперев руки в бока, и, казалось, готова была испепелить брата взглядом.
– Какого черта ты здесь делаешь?
– И я тебя рад видеть, спасибо, - выпалил он, проходя в чудовищное фойе. Ему было абсолютно наплевать, запачкает он его грязью или нет.
– О!
– завопила она.
– Ты оставляешь грязные следы на итальянском мраморе. Ах ты, бездельник!
– О-о, подумаешь, Наоми, - сказал он, окинув сестру ледяным взглядом.
Затем он специально отряхнулся, как одна из псин, что продолжали лаять за порогом, и обрызгал грязью все вокруг, включая Наоми.
– Отправляйся в Нью-Йорк и занимайся делами компании!
– приказала она.
– Тебя здесь никто не ждет.
– Где она?
– Кто?
– Синтия Салливан, кто же еще? Что на тебя нашло? У тебя что, нервный срыв или ранняя менопауза?
– Менопауза? Менопауза?
– воскликнула она, приходя в бешенство.
– Мне всего тридцать четыре, негодяй. В этом возрасте у женщин не бывает менопаузы.
Это так типично для женщин - прицепиться к самому несущественному из всего сказанного.
– Где ты ее держишь? Только не говори, что заперла ее в подвале.
– Да брось ты!
– прорычала Наоми, и ее взгляд невольно метнулся наверх.
– Синтия!
– закричал он, бросившись к лестнице и преодолевая по три ступеньки.
– Ты где? Синтия!
– Прекрати!
– крикнула ему вслед Наоми.
– Она в порядке. Ее нога уже почти зажила. Это чудесный план. Она не сможет нам помешать. Осталось всего восемнадцать дней.
Преодолев первый пролет, принц остановился и взглянул на сестру.
– А что ты собираешься делать, когда она выдвинет серьезные обвинения против тебя лично?
Наоми переступила с ноги на ногу.
– Мы над этим работаем.
– Каким это образом?
– Послушай, она здесь. Она, конечно, все время ворчит, но Элмер и Рут заботятся о ней. Как раз сейчас Рут занимается ее ногтями…
– Ногтями!
Неужели, они пытают ее? Конечно, пытают. Разве Наоми не сказала, что они вырывают ей ногти? Рут… Его добрая сестра, которая встречалась с придурками только потому, что не хотела никого обидеть. Добродушная Рут…
– П. Т., ты не должен забирать ее отсюда. Ты все испортишь. Мне нужны деньги, чтобы закончить реставрацию замка. Никто, слышишь меня, никто не помешает мне в этом! Ни ты, ни эта акула.
Хотя П. Т. знал, что Наоми отличается жестокосердием, он и подумать не мог, что она окажется способна на издевательства и пытки. Он с изумлением посмотрел на сестру, а потом в довольно грубых выражениях сообщил, куда она должна засунуть свой замок.
Не желая продолжать разговор, он взлетел по ступенькам с криком:
– Синтия!
С пятого или шестого этажа доносилась музыка. Он отправился на звук.
На шестом этаже он увидел открытые спальные покои. И остановился на пороге как вкопанный.
Синтия Салливан сидела в центре огромной кровати, стоявшей на возвышении. Волосы… обрамляли ее лицо огромным клубничным облаком. На ней не было ничего, кроме кружевной майки, в которой она была три дня назад во время памятной встречи в кабинете принцу. А еще на ней были белые шелковые трусики. Ничего удивительного, что он не сразу их заметил. Его внимание полностью поглотили длинные стройные ноги этой красотки. У изголовья кровати сидела Рут и красила Синтии ногти в ярко-розовый цвет. Она не пропустила даже те три пальца, из-за которых и разгорелся скандал между мисс Салливан и обувной империей Феррама. Одна нога Синтии была прикована цепью к стене.
– Крови нет, - со вздохом облегчения произнес он. Наконец он понял, о чем шла речь. Рут не пытала Синтию, она просто делала ей педикюр.
– О?
– с удивлением произнесла Синтия. Наверное, он выглядел в высшей степени забавно: грязный, испуганный, мокрый.
– Ты как раз вовремя. Мы собираемся посмотреть видео, - раздался голос сзади.
Oн повернулся и увидел Элмера Пресли, стоявшего рядом с телевизором, на который был водружен видеомагнитофон. На экране мелькали кадры какого-то мультфильма. О, «Золушка»! Элмер нажал на какие-то кнопки, потом повернулся к П. Т.
– Тебе давно надо было появиться здесь.
– Бог ты мой! И волшебник-гном тоже здесь, - заметил П. Т., глядя на маленькую фигуру Элмера, затянутую в белый костюм, усыпанный стразами.
На поясе у него красовался ремень с огромной пряжкой. Он был обут в голубые замшевые ботинки, тоже украшенные стразами. Его прическу, должно быть, делал тот же «мастер», который соорудил укладку на голове Синтии.
– Не называй его так, - в один голос укоризненно сказали Рут и Синтия.
– Я… не… низкий, - ответил Элмер.
– Почему всем надо это повторять?
– Иди и заколдуй его, Элмер. За то, что он оскорбил тебя, ты должен превратить его в лягушку. Хотя он и так уже лягушка, - язвительно заявила Синтия.
Она замолчала, но по выразительному взгляду П. Т. легко догадался, что она многое хотела бы ему сказать. О, даже представить себе сложно!
Краем глаза он заметил, что Наоми пробралась в комнату и взяла гитару Элмера. В это мгновение его внимание отвлек телевизор. На экране появилась воздушного вида девушка и запела: «Придет день, когда ко мне явится принц…»