Люби меня нежно
Шрифт:
– Простите, принц, но мосты разведены.
– Ч-что?
– Он словно вернулся с небес на землю.
Минуло лишь несколько секунд после его возмутительного замечания, но ему показалось, что прошло не меньше часа.
– Вы спросили «В чьем замке?», и я вам ответила. Даже не надейтесь, что найдете во мне сочувствие. Именно вы стали причиной моих недавних страданий, а я такое не прощаю. Честно говоря, я бы ни за что не смогла натянуть хрустальную туфельку на такую распухшую ногу.
Для большего эффекта она вытянула ушибленную ногу вперед.
«Кажется, она меня отшила».
–
– То есть вы не хотите посетить мой дворец, чтобы посмотреть мои эскизы?
– попытался он отшутиться.
Она обнажила зубы, но не в улыбке.
– Какую часть моего последнего высказывания вы не поняли?
«Да я мог бы влюбиться в эту женщину! С удовольствием провел бы с ней ночь или даже пару ночей».
– О, мисс Салливан, какое досадное недоразумение, - поспешил исправиться он.
– Всему виной мой плохой английский.
Он обезоруживающе улыбнулся, пытаясь убедить ее в своей искренности.
Наклонившись вперед и опираясь на стол, она посмотрела на него с неприкрытой ненавистью. «О, да она более проницательна, чем я думал», - решил принц.
Не произнеся ни слова, она дала понять, что считает его не принцем, а жалкой лягушкой. Да, он и вправду не был принцем, ничего не поделаешь! Проклятие!
В этом-то и была проблема. Он вынужден был притворяться. Даже перед этой женщиной. Особенно перед этой женщиной. Его компания, пять лет его усилий, его деловые интересы - все это было гораздо важнее, чем какая бы то ни было женщина. Он был согласен на все, абсолютно на все ради достижения своих целей.
– Прошу вас, сеньорита Салливан, присядьте. Я думаю, что нам стоит кое-что обсудить, - бесстрастным голосом произнес он, указывая на кресло, у которого стояли костыли Синтии.
Она изогнула брови и махнула рукой в сторону другого кресла.
– После вас.
Он и забыл, что перед ним женщина, знакомая с миром большого бизнеса, которая не даст сопернику ни малейшего шанса: да, она бы не допустила, чтобы собеседник возвышался над ней в прямом и переносном смысле этого слова. Очевидно, она была хорошо осведомлена в трактовке языка жестов и телодвижений. Умна, ничего не скажешь! Он, например, часто занимал место за письменным столом, чтобы сразу установить дистанцию и продемонстрировать оппоненту, кто в предстоящем разговоре будет исполнять роль лидера.
Он склонил голову и, принимая условия игры, сел на указанное место. Опустившись в кресло, он заметил Дика, который стоял, прислонившись к стене и наблюдая за своим боссом. Дик не скрывал, насколько его забавляет сцена, свидетелем которой ему довелось стать. Забавляет и беспокоит.
Джейк был погружен в работу. Он проводил какие-то вычисления, сравнивал рисунки и не обращал на происходящее ни малейшего внимания. Очевидно, его полностью увлек процесс разработки нового дизайна для туфель от Феррама.
– Полагаю, что вы уже познакомились с моим адвокатом, мисс Салливан. Энрике Альварез.
– О да, мы уже познакомились с Диком, - язвительно заметила она.
Принц попытался представить, о чем должны были говорить эти двое, но решил поиграть в отгадки позже.
– И позвольте также представить вам моего главного дизайнера, Джейкоба Бенора. Именно Джейк разработал модель «Вамп», которая и стала причиной возникшей… проблемы.
Он выразительно посмотрел на правую ногу Синтии, обутую в ортопедическую сандалию, из носка которой выглядывали израненные пальцы. Принц попытался изобразить сочувствие и возмущенно вздохнул.
– Я пригласил дизайнера на нашу встречу. Возможно, он сможет проанализировать причины случившегося. Они могли быть обусловлены нестандартным строением вашей стопы. Мы должны выяснить, в чем корень… проблемы.
«Я выгляжу просто жалко. Вместо того чтобы усерднее говорить с испанским акцентом, я бормочу что-то невразумительное. Еще чуть-чуть, и я начну говорить, как простой сапожник, а не гордый уроженец Кастилии. И поменьше эмоций. Я должен производить впечатление бесстрастного принца, а не одержимого мыслью о сексе идиота. Секс? Откуда еще это взялось? Черт побери! Я хочу заняться с ней сексом. В этом уже нет сомнений».
Джейк кивнул в знак приветствия и улыбнулся П. Т., который, к своему ужасу, почувствовал, что покраснел. Дик не верил собственным глазам: принц позабыл о своих царственных манерах!
«Царственные манеры… Я хочу положить эту акулу с Уолл-стрит поперек своего стола и показать ей, до какого уровня можно поднять индекс Доу-Джонса. А может, это лучше сделать в кресле. Или у стены. О да, ощутить, как у нее будут дрожать и подгибаться от сладкого томления колени. Что может быть лучше?»
– Ваш главный дизайнер выполняет обязанности шофера?
– презрительно спросила она.
Они все еще стояли в метре друг от друга, готовые к битве.
Он пожал плечами, не желая пускаться в объяснения. Да, они не могли позволить себе лишнего водителя. Да что там, они не могли себе позволить даже кондиционеры в офисе. Кстати, надо будет сказать Морин, секретарше, выключить их, хотя П. Т. ощутил, что просто охвачен жаром.
Как-то в самолете он прочел в журнале статью о том, что мужчины думают о сексе каждые десять секунд, даже во время серьезных деловых переговоров, и их может возбудить совершенно незначительная деталь, например изгиб женского плеча. Он тогда лишь рассмеялся.
Но теперь ему было не до смеха.
Раньше он такого за собой не замечал. На всякий случай он взял со стола брошюру и занял позу футболистов в ожидании пенальти.
– Что это такое?
– указав ему пониже живота, воскликнула она.
Он тихо застонал и попытался изобразить на лице недоумение.
– Это «красный проспект»!
– обвинительным тоном выпалила она.
– Красный проспект?
– задыхаясь, произнес он.
– Еще бы я не узнала такое!
Да, его мужское достоинство еще никто не называл «красным проспектом». Он помнил разные ласковые и смешные обращения: Питер, алая пташка, одноглазый сом, змей-искуситель, чудо инженерной техники… Похоже, он терял разум. Думать во время деловой встречи о том, как называли его пенис?! Это что-то несусветное!