Люби меня по-немецки
Шрифт:
Бред какой-то, не иначе как после тридцати в голове начинают крутиться несмазанные шестерёнки наступающего на пятки раннего слабоумия.
Сведя брови к переносице, безжалостно подношу палец к "delete".
«Стой! Стой! Подожди, не сноси! А вдруг пригодится? — вопит альтер-эго.
— И зачем это он мне пригодится?
— Ну мало ли… кран починить».
Ловлю себя на мысли, что это уже попахивает психиатрией. Вся эта эпопея с подставным Олегом вообще вся сплошь за гранью!
Сама дура, знаю, понятия не имею, какой чёрт меня дёрнул потащиться в тот бар. Видимо, тот же
Долго пялюсь на номер, словно пытаясь узреть в хаотичном наборе цифр какой-нибудь тайный шифр или ответы на свои незаданные вопросы.
Может, всё-таки позвонить… Но зачем? Что я ему скажу? «Привет, Ганс, слышала, что в Мюнхене скоро стартует пивной фестиваль. Поедешь?»
И тут меня осеняет: а с чего я вообще взяла, что это номер Курта? Диана женщина с причудами, Дракошей в её понимании может быть как горгулья из налоговой, так и какой-нибудь внучатый племянник двоюродной тётушки из Иркутска.
Оживляю экран снова и взволнованно грызу нижнюю губу. Отчего-то в душе поселяется непоколебимая уверенность, что это всё-таки номер Курта. Вспоминаю его иронично вздёрнутую бровь, здоровенную ручищу сжимающую пивную кружку, а потом и мою ладонь… А этот его рычащий акцент… Какого дьявола он вообще забыл в России?
Бинго! Если что, это как раз и спрошу! Или вообще скажу, что номером ошиблась.
Не давая себе шанса передумать жму на вызов и замираю. Гудок, другой, третий…
Адреналин смешивается со страхом, услышать его голос я и хочу и боюсь одинаково сильно, потому что понимаю, что то, что я делаю, нелепо и лишено всякого смысла. Но юная бунтарка, законсервированная под маской бизнес-леди хихикает и нарывается на приключения.
Седьмой, восьмой, десятый…
Ну конечно, так и есть — в Иркутске сейчас два ночи, внучатый племянник тётушки Дианы видит десятый сон.
Вообще дурацкая была затея.
Отнимаю телефон от уха, сбрасываю вызов и без сожаления жму-таки на "удалить номер". Мне тридцать, мои яйцеклетки безбожно стареют, пора бы уже взяться за голову и вывести отношения с Олегом на новый уровень. А что делаю я? Цепляю в баре фашиста-рокера и тащу знакомить со своей семьёй.
Напротив раздаётся мерный гул лифта, и через мгновение металлические двери со скрежетом разъезжаются в разные стороны, являя миру Олега Шмеля. В левой руке у него бумажный пакет из элитного супермаркета, а в правой телефон. Увидев меня, Олег меняется в лице и, коротко простившись с собеседником, засовывает трубку в задний карман коричневых слаксов.
— Ульяна, ты уже здесь? — бросает быстрый взгляд на свои стильные Ролекс и расплывется в виноватой улыбке. — Бога ради — прости, я спустился всего на минуту в магазин, а потом позвонил Гришаев, ну, мой бывший клиент, помнишь, я рассказывал тебе о нём? Это тот, который взял огромный заём и…
— И я рада тебя видеть, Олег, — клюю его в гладковыбритую щёку, проглатывая просьбу заткнуться о работе. — А что ты там купил? — любопытно тяну шею, заглядывая в пакет. Вижу торчащее горлышко бутылки вина и гроздь винограда. — Мм, кто-то задумал устроить романтик?
— Ни слова больше, а то сюрприз испортишь, — повернув ключ, Олег толкает дверь и галантно пропускает меня в гостиную своей кристально-чистой квартиры.
Никакого хрома, кричащих оттенков и смелых дизайнерских решений, только строгая мебель без фривольных излишеств, паркет орехового оттенка, электросветильники в виде свечей. Чопорно, аристократично, истинно английская скука.
Разумеется, я неоднократно бывала в святая святых Олега, но никогда не чувствовала себя здесь как дома. Да это и домом было сложно назвать, скорее макет идеального жилища из каталога «Обитель твоей мечты». На полу ни одной пылинки, на занавесках ни одной лишней складки. Казалось, что даже воздух здесь циркулирует в строго отведённом порядке.
Но сейчас в привычную картину безупречного жилища вмешалось кое-что из ряда вон: на журнальном столике из марёного дуба красуется натюрморт — два фужера на тонких ножках, фарфоровые тарелки, аккуратно разложенные по всем правилам этикета столовые приборы и завершает картину изысканная ваза ручной работы с букетом утончённых лиловых лизиантусов.
Если бы на столе лежала бархатная коробка с кольцом, я бы даже не удивилась — ни дать ни взять стандартная зарисовка самого важного для каждой женщины вечера.
Стоп!!!
Это же не то самое, верно? Верно же?…
Часть 11
Заметив мой изумлённый взгляд, Олег тянет не лишённую гордости довольную улыбку.
— Нравится?
— Это… необычно. Хочешь сказать, что сам всё это сделал?
— Ну конечно! Подумал, что вчера нам так и не удалось нормально отметить твой день рождения: я опоздал, ты была взвинчена, всё как-то кувырком. Правда, и сегодня всё пошло немного не по плану… — виновато опускает глаза на пакет и оживляется. — Посиди здесь, я сейчас. Откупорю вино и нарежу фрукты.
— Тебе помочь?
— Нет, уж с ножом и штопором я как-нибудь сам, — оставив на моих губах беглый поцелуй, Олег направляется в кухню, а я, до сих пор переваривая изумление, опускаюсь на край дивана.
Подобного раньше за ним не наблюдалось, что за романтическая муха его укусила?
Рассматриваю прекрасную сервировку и испытываю даже что-то вроде вины. Вчера я была с ним излишне холодна — не доев ужин завалилась спать, намеренно не дожидаясь пока он выйдет из душа. А когда он, благоухающий моим гелем с маслом пачули нырнул ко мне под одеяло, я сделала вид, что крепко сплю. Даже изобразила храп для достоверности. Ну и он преспокойно уснул, сопя под боком.
Должна признаться, наши отношения нельзя назвать бурными. У нас никогда не кипят страсти и крышу от них не сносит, первый секс и то был чётко спланирован едва ли не по минутам между его командировкой и моей.
Свидания тоже всегда проходят по одному и тому же сценарию: ужин в ресторане, изредка поход в театр или на приём к кому-то из его коллег по работе — читай, таких же повёрнутых на карьере снобов-адвокатов. Ни ярких эмоций, ни скандалов, как у нормальных пар, которым есть о чём поскандалить, потому что они интересны друг другу. Потому что они говорят о чём-то помимо работы…