Люби меня всего
Шрифт:
От одного этого «но» моё сердце словно сдавило, и я сжал челюсть, ожидая от него объяснений, уверенный, что услышу отказ.
— Я-я не знаю… П-просто… — он заметно дрожал, пока сквозь заикание пытался всё объяснить. — От ф-физических о-отно… — он раздражённо выдохнул и попытался снова. — От физических отношений м-мне некомфортно. Я не д-думаю, что смогу пойти на это, — признавшись, он высвободил руку и провёл ею по лицу. — П-прости.
Он собрал бинт и кусочки пластыря, затем подскочил и умчался в конец коридора, прочь из поля моего зрения. Хлопок двери был последним, что я услышал, прежде чем в доме воцарилась тишина.
Прождав достаточно долго, чтобы исключить то, что он выйдет, я встал, оставил наши остывающие напитки на столе и пошёл за ним. Возможно, мне стоило уйти, но я не мог отделаться от необходимости убедиться, что он в порядке, и дать ему знать, что я никогда в жизни не буду давить на него. Поцелуй был ошибкой, и мне нужно было, чтобы он знал, что этого больше не произойдёт.
Дверь в комнату Рейна была закрыта, и вторая дверь дальше по коридору открывала вход в другую спальню, но там было темно. Через коридор находилась третья дверь, которая была закрыта. Из-под неё горел свет, говоря мне, где я найду Орина.
Я легко постучал и стал ждать. Никакого ответа. Постучав ещё раз, я добавил:
— Пожалуйста, поговори со мной, Орин. Мне не следовало этого делать. Это я должен извиниться.
Целую минуту спустя, когда я собирался сдаться и оставить его в покое, дверь приоткрылась. Дюйм за дюймом, открылась ванная вместе с Орином, который держал в руках аптечку.
— Можешь помочь мне это перемотать, пожалуйста? Это с-сложно.
Он сделал шаг назад, приглашая меня зайти, и я с опаской подошёл ближе.
— Конечно.
Он протянул мне аптечку и сел на закрытую крышку унитаза. Комната была маленькой, и край ванны был достаточно близко, чтобы я присел на него для работы. Орин не смотрел на меня и следил взглядом за тем, что я делал. Пока я отрезал кусок марлевой повязки, чтобы закрыть его рану, до моих ушей донёсся его тихий голос.
— Никто никогда не был со мной так добр, как ты. У меня н-никогда раньше даже не было друга. Я слишком отличаюсь от большинства людей. Слишком непредсказуемый. Я не всегда я, и прямо сейчас я определённо не контролирую, кто впереди, а кто нет, — он раздражённо выдохнул. — Вон, ты… Ты мне тоже нравишься. Но я не могу дать тебе того, что ты хочешь.
Я отрезал кусок пластыря и посмотрел на Орина, прежде чем приклеить пластырь вдоль куска марли.
— Ты не знаешь, чего я хочу.
Он издал звук, напоминающий натянутый смешок.
— Ты симпатичный парень и, наверное, хочешь с кем-то этих идеальных отношений. Которые включают в себя… ты знаешь… — он заёрзал и опустил голову ещё ниже, чтобы я не видел его лица. — То, что делают в отношениях нормальные люди, — пробормотал он.
Я легко мог догадаться, что он подразумевает под этими «нормальными отношениями».
— Можно, я объясню тебе кое-что обо мне?
Я приклеил ещё один кусочек пластыря и ждал его ответа. Он кивнул, но не поднимал голову. Так что я закрепил последние два кусочка пластыря, убеждаясь, что повязка закреплена прочно, и опустил рукав его майки, прежде чем взять его за подбородок
Как только его взгляд встретился с моим, я убрал руку, чувствуя, какую тревогу вызывает это прикосновение.
— Ты постоянно говоришь мне, что не похож на других людей, и вижу это и понимаю единственным способом, которым могу. Я очень стараюсь учиться. Но я тоже не похож на других людей. У меня были всевозможные предложения встречаться с мужчинами, и я соглашался на некоторые из них, но они все одинаковые. Всегда есть что-то, в чём мы не сходимся.
Секс. Но я не хотел говорить это так прямо. В отличие от Эвана, я всегда нуждался в таком намного меньше. Интим был для меня важен, но, наверное, я был одним из немногих парней на планете — или единственным парнем на планете, если верить Эвану — который просто не чувствует необходимости в крайне активной сексуальной жизни. Бойфренды в прошлом не могли смириться с этим и, в конце концов, сдавались. Не то чтобы я не наслаждался сексом, просто интим, окружающий это, был для меня намного важнее при построении отношений. Секс был бонусом, но я не ходил искать его, как Эван, и не требовал его с такой же необходимостью, с какой нуждался в кислороде или в еде. Я не был таким, как другие мужчины.
— Эван дразнит меня и говорит, что я ищу мистера Идеальность, но он ошибается. Я просто ищу кого-то, кто понимает меня и видит вещи так, как вижу я. Кого-то, кто ценит мелочи, а не узко мыслит об одном. Кого-то с добрым сердцем. Таких людей всё меньше и меньше. Но ты такой, и это мне в тебе нравится. Я никогда не попрошу тебя пойти на что-то, от чего тебе некомфортно. Если такое моё признание в чувствах к тебе было ошибкой, мне жаль. Полагаю, теперь ты знаешь, что я чувствую, но я буду более чем счастлив быть с тобой рядом как друг, если ты хочешь только этого.
Пока я говорил, он нашёл зубами свою нижнюю губу и беспощадно её жевал. Неуверенность в его глазах причиняла боль, но я даже не мог представить себя на его месте.
— Я хотел бы, чтобы было что-то большее, — наконец сказал он.
— Это невозможно?
— Я… Я не знаю, — его взгляд упал на колени, прежде чем он продолжил. — Но если мы попытаемся, и это всё пойдёт плохо… Я-я не хочу потерять тебя как друга. Я не хочу видеть, как ты раздражаешься из-за…
И снова он запнулся на чём-то, что не мог озвучить. Я был убеждён, что если прямо заявлю, что готов ждать с сексом, он назовёт меня лжецом и никогда не научиться мне доверять, так что я промолчал.
Мне хотелось потянуться и прикоснуться к нему. Успокоить его таким образом, которым вряд ли в жизни его кто-то успокаивал. Однако он ясно очертил границы, и любой нежеланный контакт был для него явным потенциальным триггером.
— Здесь всё контролируешь ты, Орин. Если ты можешь дать мне только дружбу, я понимаю. Если какая-то часть тебя хочет попробовать отношения, думаю, ты обнаружишь, что я более чем терпеливый. Хорошо?
Тишина воцарилась надолго. Без дальнейших слов, рука Орина скользнула ближе и робко коснулась моих пальцев. Я не двигался и позволил ему по-своему исследовать связь. Раскрыв мою руку, кончики его пальцев танцевали по моей ладони, прежде чем полностью лечь на мою кожу. Он обхватил пальцами мою руку и держал в своей. Только тогда он поднял взгляд к моим глазам.