Люби меня всего
Шрифт:
Дорога до его дома была медленной. Улицы были наполовину расчищены, но слякотные. В переулках было ещё хуже. С сезоном зимы темнело рано, и в это время вечера рождественская суета была напряжённой. Все закупались к предстоящим праздникам, и движение было тяжёлым.
Когда я остановился на его подъездной дорожке, был уже седьмой час. Он ждал у входной двери, закутанный в чёрную вязаную шапочку, шарф, чёрное зимнее пальто и ботинки. Он обнимал себя, защищаясь от холода, и поспешил к машине, как только я остановился. Сев в салон, он снял свою шапку и провёл
— Привет, — сказал он скромным тоном, к которому я привык. За последние два месяца он значительно вышел из своей оболочки, но от робости он избавиться не мог. Это было просто частью того, кто он есть.
Я ответил ему улыбкой и выехал с дорожки.
— Надеюсь, ты голоден. Я приготовил нелепо много еды.
— Ужасно голоден, — он вздрогнул и вытянул голые руки перед печкой, ища тепла.
После его действия я включил печку на максимум, пуская горячий воздух на нас обоих.
В своей квартире я не упустил, с каким интересом Орин посмотрел на накрытый стол и вслушивался в играющую музыку. Он ничего не комментировал, и я сразу же начал переживать, что зашёл слишком далеко, пока не увидел, как он улыбается сам себе, когда думает, что я не смотрю.
— Я только доделаю пару тарелок и вынесу их. Тебе принести что-нибудь выпить? Я купил вино, но не знал, будешь ли ты.
За всё время, что мы провели вместе, я никогда не видел, чтобы он пил алкоголь. Коэн пил, но не Орин. Когда его лоб нахмурился от моего предложения, я пожалел, что не взял несколько альтернативных вариантов.
— На самом деле, я не должен пить. Меня держат на антидепрессантах, но я люблю вино, и сейчас праздники, верно?
Это был настоящий вопрос, и взглядом он искал настоящий ответ, будто он не был уверен, что может сделать выбор сам. Я понятия не имел, что он принимает лекарства, которые несовместимы с алкоголем. Коэн никогда не упоминал об этом. И не казалось, что его это заботило.
— Я могу сбегать в магазин и купить бутылку колы или что-то ещё, мне следовало спросить заранее.
Орин покачал головой в ответ на предложение и надавил на глаз костяшкой пальца.
— Н-нет… Всё нормально. Если честно, я ненавижу это правило. Все остальные его нарушают. Почему мне нельзя? Вино подойдёт идеально.
Неохотно, я извинился и пошёл за тарелками на кухню. Вернувшись и расставив их на места на столе, я замешкался. Отчасти я планировал зажечь свечи в центре стола — что казалось хорошей идеей, когда я думал об этом раньше — но в данный момент я застеснялся, зная, что это зайдёт на территорию свидания, а я не был уверен, что это приемлемо.
Обстановка всё равно была интимной, и осанка Орина и постоянная суета, в паре со случайными робкими улыбками, когда наши взгляды встречались, говорили мне, что он это заметил. Со своим уже очевидным провалом, я взял коробок спичек и всё равно зажёг свечи.
«К чёрту всё, это свидание».
Орин наблюдал за мерцающим огнём и снова окинул взглядом квартиру, прежде чем остановиться на моём лице и одарить
Не обмениваясь словами, мы принялись за еду.
— Это очень вкусно, — сказал он, указывая вилкой на запечённую курицу.
— Спасибо. Моя мама настаивала на том, чтобы я помогал ей на кухне, пока взрослел, так что я мог кое-что запомнить.
— Я не могу разобраться, как сочетать травы и всё такое, чтобы было вкусно. Тео повар. Он занимается этим вплотную и заполняет холодильник разнообразными… — он прервался и поднял взгляд к моим глазам, сжимая губы в тонкую линию. — П-прости.
Он опустил подбородок к груди, засовывая в рот маленький кусочек курицы. Говоря о своих альтерах, он часто начинал чувствовать себя неловко. Я знал, что он считает себя странным или ненормальным — два термина, которые беспокоили меня больше, чем он знал.
— Ну вот, снова заставляешь меня завидовать. Знаешь ли, не у всех у нас внутри может быть армия людей, чьи навыки превращают нас в совершенного сверхчеловека, который хорош во всём.
Он попытался скрыть свой смешок, когда кончики его ушей порозовели.
— Это настолько далеко от правды, что просто страшно.
— Может быть, но ты засмеялся. Значит, Тео готовит?
Я изо всех сил старался сделать так, чтобы ему было комфортно с самим собой. Особенно потому, что весь мир будто был нацелен на противоположное. К этому моменту я надеялся, что он понимает, что я никогда не буду осуждать или дразнить его насчёт его состояния, и что я всем сердцем его поддерживаю.
— Готовит. Любит пробовать новое. Я никогда не знаю, что найду в холодильнике или морозилке. И у него сумасшедшее количество кулинарных книг. Я разорюсь от того, сколько он тратит на продукты.
Я радовался тому факту, что его нервное заикание практически исчезло. Это многое говорило об уровне его комфорта, и я использовал этот как руководство, чтобы узнать, как он чувствует себя в определённых ситуациях.
— Моей маме понравился бы Тео. Они часами говорили бы о рецептах и еде.
Он заёрзал на месте, один раз оторвав взгляд от тарелки, но не ответил.
Воспользовавшись плавным переходом, я положил вилку рядом с тарелкой и вытер рот салфеткой.
— Кстати о моей маме, она устраивает семейный рождественский ужин на следующей неделе, двадцать второго. Ты не хочешь поехать?
Взгляд Орина поднялся к моему лицу. Кровь отлила от его щёк, делая его бледным. Он снова отвёл взгляд, сосредотачиваясь на еде. Вилкой он немного слишком сильно надавил на картошку, и я не упустил лёгкую дрожь в его руке.
— Эмм… Я н-не хочу вмешиваться в с-семейные дела. Но спасибо, — картошка так и не оказалась у него во рту, а вместо этого поёрзала кучу раз по тарелке, прежде чем Орин снял её с вилки и вместо неё наколол морковку.
— Меня всегда просят привезти друга. На самом деле, моя мама будет в восторге, если я кого-то привезу.