Люби меня
Шрифт:
– Нет… Все нормально, – хрипит он, пряча взгляд.
И в этот момент у меня исчезают последние сомнения. Что-то определенно не так.
Молча наблюдая, мысленно подбираю слова. Но этот процесс тотально тормозит мое собственное волнение.
Саша ставит на барную стойку корзину с фруктами, несколько тарелок с мясной и сырной нарезками, огромное блюдо разноцветного мармелада, шампанское и еще какой-то ликер.
Решаюсь к нему подойди, когда он включает музыку. Жестом прошу сбавить громкость, потому что ею он словно лишает себя возможности говорить. Когда же Саша игнорирует мою просьбу, приглушаю звук сама.
– Что происходит? – вопрошаю достаточно требовательно, но он молчит. Только смотрит на меня так, что мне физически больно становится. В груди что-то сжимается в тугой и пульсирующий комок. После этого уже не просто тревожно, а конкретно страшно становится. – Давай, выскажись. Говори же!
Но Саша отворачивается.
Боже… Он просто уходит.
– Это из-за секса? – бросаю вдогонку.
И тогда…
– Да при чем здесь секс?! – рявкает вдруг с такой силой, что меня оглушает.
И, махнув рукой по столу, сметает в неясной для меня ярости оставшиеся с нашего прошлого неудавшегося раза свечи.
– При чем здесь секс, а? – повторяя, надвигается обратно. Нависает, прожигая неимоверно болезненным взглядом. – Я заезжал к тебе в торговый центр. После стадиона. До магазина не дошел. Догадываешься, почему?
– Нет, – выпаливаю в замешательстве.
– Потому что ты стояла на этаже! С каким-то, сука, ебанатом! – гремит таким тоном, будто это само по себе преступление.
– И что? – инстинктивно принимаю атаку я.
– Поняла, с кем? – не унимается Саша.
– Конечно, поняла. Это был мой одногруппник – Антон Павлов. Мы совершенно случайно встретились и остановились поболтать, – поясняю как можно спокойнее. – Это что, проблема?
– Поболтать? Он сделал вот так, – выдав это, Георгиев приближается к моему лицу и подцепляет небольшую прядь волос. Приподнимая, потирает ее пальцами и, яростно стискивая челюсти, отпускает. – Да, это проблема. Зачем ты позволяешь подобное?
– Боже, Саш… – от шока не сразу соображаю, что говорить. – Я даже не заметила ничего такого! А ты раздул, как невесть что! Почему тогда не подошел к нам, м?
– Если бы я подошел тогда… Либо его убил бы, либо тебе бы сказал какую-то непростительную гадость.
– Я тебя сейчас не понимаю. Категорически, – обиженно мотаю головой. – Ничего плохого я не сделала.
Разворачиваясь, пытаюсь уйти. Просто потому что не хочу ссориться. Ненавижу скандалы. Особенно если для этого реально нет причин.
Направляюсь на выход. Там, у двери, Георгиев меня и нагоняет.
– Куда ты? – сжимая мою руку, смотрит так, что у меня новый переворот в груди случается.
А за ним и пожар вспыхивает.
– Не знаю, – честно отвечаю я. – Куда-то… – пожимая плечами, осторожно вдыхаю через рот. Пытаюсь сделать это бесшумно, но не очень получается. – Саша, я…
Он резко подтягивает меня к себе и обнимает, заставляя прижаться к своей широкой груди.
– Я не хотел об этом говорить… Но ты сама настаивала… И меня просто прорвало, – его голос дрожит, и меня от этих звуков начинает ощутимо потряхивать. – Мой отец изменял матери… А потом и она ему – вроде как в отместку. Мне было пять лет, но я, блядь, по сегодняшний день помню все те мерзости, что они друг другу говорили, пока выясняли отношения… Сука, да это, наверное, все, что я с того возраста помню! Большую часть не понимал тогда, но запоминал. А позже уже… С годами оно меня нагоняло не раз… И сегодня триггернуло так охуительно мощно… Думал, тронусь, Сонь… Извини, что наорал… Я правда не хотел… Не хотел тебя обижать…
– Я бы никогда тебе не изменила… – шепчу ошарашенно. По щекам катятся слезы. Мне и больно за него, и за себя обидно. – Не смей так думать обо мне… Пожалуйста, не смей.
– Я и не думал… Просто… Сложно объяснить… Бомбануло…
– Это мне стоит переживать… Кругом столько девчонок, которым ты нравишься… Ты «голодный», а я не могу тебя «насытить»! – выпаливаю в полном отчаянии.
Саша же… Он реагирует на это хохотом.
– Не смешно! Вообще не смешно! – стукнув его в плечо, обиженно смотрю в любимые глаза, сверкающие чрезвычайно разными эмоциями.
– Иди сюда. Я придумал, что с этим делать, – заявив это, Сашка подхватывает меня на руки и несет обратно на кухню. – Сегодня мы от твоей стальной целки точно избавимся.
Усадив на барную стойку, подмигивает и лезет за чем-то в карман джинсов.
На меня накатывает то самое волнение, которое заставляет меня теряться и как будто уплывать из реальности. Стиснув бедра, вцепляюсь пальцами в край стойки и мысленно считаю до десяти.
Господи, не дай мне снова струсить… Не дай мне струсить… Не дай мне струсить…
– Я купил обручальные кольца, – перебивает мои молитвы Георгиев. И эта информация в данный момент ощущается очень неожиданной. – Извини. Не утерпел. Ты, наверное, сама бы хотела выбрать… Я не смог ждать. В общем, вот… Сюрприз, – выдыхает отрывисто.
Слышу хлопок и машинально опускаю взгляд вниз.
– Матерь Божья…
Я не думала, что это произойдет так скоро. Никому не хвасталась. Даже с Лизой не поделилась. А он… Вдруг… Сразу с кольцами.
– Не нравится? Можем поменять.
– Подожди… – придержав крышку пальцами, не позволяю ему захлопнуть шкатулку. Глаза слезятся, когда рассматриваю два совершенно одинаковых литых из платины кольца с уже привычной для меня элегантной надписью Cartier и аккуратной каплей бриллианта рядом с ней. – Обалдеть, как красиво! Обалдеть, Саш! Я не ожидала так быстро…
– Примерим, Соня-лав?
Страшно… Но я все же разжимаю пальцы и выставляю руку.
– Давай!
38