Любимая для эльфа. Часть 2
Шрифт:
Завидев Макса, который вошел совершенно один, Маю повернула голову и спокойно произнесла:
— Я ушла.
Максимилиан поджал полные губы.
— Совсем? С концами?
Не спросив разрешения, он оказался вдруг позади Маю, устроившись так, что Маю очутилась в его умиротворяющих объятиях, точно в живом кресле. Маю привычно откинулась на его широкое плечо:
— Думаю, да. Только не спрашивай, почему... Я и сама не знаю. Но никого другого, — извернувшись, она заглянула в голубые серьезные глаза, — я все равно не люблю. Только тебя.
Максимилиан
— Может, тогда вернешься домой?
Маю покачала головой:
— Пока не вернусь. Ты сейчас такой спокойный, а потом шок пройдет, и мне будет небезопасно... Приду, когда ты действительно привыкнешь, что мы все.
Секунда, и Маю стало трудно дышать от боли:
— Вооот. Я же говорила... Если ты хочешь напоследок секс... я не против... Где-нибудь не тут... Только пообещай привести меня обратно...
Максимилиан ядовито улыбнулся:
— А если после «напоследка» ты начнешь проситься домой?
Маю осторожно выдохнула:
— Тогда не слушай меня... Мне всегда очень с тобой нравилось... Но я так и не дозрею до Церемонии, неправильно тебя мучить...
Максимилиан помрачнел:
— А правильно изжить свои чувства... Маю-Маааю...
Они все еще сидели вместе, грея друг друга теплом тел, музыкальнейший голос лучшего из певцов анамаорэ проникал в самую душу Маю. Она столь легко и морозно-свежо погасила бушевавший в оскорбленном Максе пожар. Может, она и была слишком холодной, неразбуженной, несозревшей и еще множество других не, делавших невозможным их общее счастье.
Наконец, Макс сказал:
— Сейчас у меня как-то нет настроения. Позову тебя позже, хорошо?
Маю погладила его по руке:
— Да. И потом я все равно приду к тебе жить. Когда мы привыкнем, и если твоя девушка позволит...
Густые черные брови Максимилиана сошлись к переносице.
— У тебя в самом деле никого нет?
Маю повторила:
— Никого. Я просто ушла. Приходи ко мне в гости!
— Ну, пока, — Максимилиан улыбнулся.
— Пока, — Маю подтянула к себе и обхватила руками огромную подушку. — Я буду горевать о нас...
***
В какой-то момент Магнус понял, что загнал себя в ловушку.
Смешно было признавать факт: обыкновенная наглая девица не принимала его всерьез, считая чуть ли не самозванцем и нимало не уважая!
Ситуацию легко было исправить толикой насилия, однако Магнус находил подобный вариант неспортивным, да еще влекущим за собой ненужную войну с Лукасом и Максимилианом.
Затянувшееся «расставание» Маю и Макса практически ничем не отличалось от их предыдущей совместной жизни, разве что теперь пара ночевала в разных домах. И если подкатывать к Маю в качестве любовника не имело смысла, Магнус попробовал подружиться с гордячкой.
Маю занималась самообразованием и посещала всевозможные курсы в Доме Магии. Магнус превратился в ее «внутренний голос», редкий и ненавязчивый, подсказывающий Маю решения, когда она приходила в затруднение.
Порой Маг злорадно представлял, как
Чем дольше длилось их интеллектуальное сотрудничество, тем больше Маю подсаживалась, считая Магнуса одной из тех странных сущностей, обитающих в кулуарах Дома Магии. Существа эти, соседствующие с анамаорэ, были подчас весьма причудливы, и простая девчонка обладала незаурядной смелостью, если не боялась с ними знакомиться.
На вопрос, как ее приятель выглядит, Маг отвечал, что он мужчина и «полиморф».
Маю вольна была представить любую внешность на свой вкус. Рисовался почему-то длинноволосый блондин с чертовщинкой.
Глава 474. Семейный ужин
Они еще не успели переехать, опять запланировав встретить Новый Город в Городе с привычными уютными зимними традициями. Колетт дремала в теплой постели, основательно укутавшись одеялом, Антон посапывал неподалеку, его колыбельку пока держали в большой спальне.
Роберт работал на кухне, когда домочадцы ложились, потому Колетт почти бессознательно подвинулась, ощутив, как кровать немного прогнулась, и приготовилась дремать дальше, но низкий голос мужа вкрался в ее сон:
— Тебе не страшно?
Колетт не вполне сообразила, о чем он, и натягивая одеяло на ухо, пробормотала:
— А? Нет... Что-то случилось?
Мужские руки обхватили ее стан, еще не вполне пришедший в форму, округлый, Колетт спала в тонкой сорочке.
— Ты в моем доме, двери заперты. Кричать, чтобы не разбудить сынишку, ты не станешь... Я могу делать с тобой все, что захочу.
Сон потихоньку уходил, сильные руки Роберта, пробравшись под ткань, беспрепятственно ласкали ее смуглую кожу, но Колетт притворилась непонимающей:
— Что ты хочешь?
Ответ прозвучал исчерпывающе:
— Тебя. Давай спустимся, а то Антона разбудим.
Колетт, довольная, позволяла себя трогать, но не двигалась с места. Тогда Роберт совершенно бесшумно скрутил ее в кулек вместе с одеялом и потащил вон из комнаты, Колетт только охнула.
Роберт пообещал:
— Внизу ответишь.
Иногда муж не давал ей высыпаться, однако Колетт готова была сколько угодно прощать ему подобное сумасбродство.
Периодически случалось, что Антон начинал плакать в процессе, пара прерывалась, но после кормления или переодевания ребенка Роберт неуклонно добирал свое.
***
Домочадцы разбрелись кто куда, Флавиан зашел в гости, и Лукасу удалось собрать свою «маленькую семью» за ужином за одним столом.
Поскольку из присутствовавших Лукас был единственным, кто интересовался кулинарией, то и приготовил и сервировал он все на свой вкус, остальные нисколько не возражали.