Любимая для эльфа. Часть 2
Шрифт:
Паола была довольная, разомлевшая, она почти мурлыкала, и Флавиану не хотелось уходить от нее. Пусть она сама решает, когда им расстаться… Пусть скажет, как часто хочет его видеть. Флаву было приятно, и потому он согласился бы на любые ее предложения.
На вечеринках в цитрусовой роще теперь встречался стабильно разнополый состав… Флав, популярный актер, хотел спрятать свою настоящую личную жизнь подальше от чужих глаз. Конечно, Лукас всяко прекрасно знал, что он делает в городе, но и плевать на Лукаса. Флавиан фыркнул: это несущественные мелочи.
Глава 330.
Сияющие зеленые глаза стали его вдохновением. Флавиан обожал изгиб пухлых губ, смеявшихся всякий раз, когда он приходил.
— О, сегодня пери тебя потеряли!
Паола с восторгом отдавалась его ласкам, с трепетом принимала подарки — выяснив ее материальное положение, Флав стал заваливать ее неприлично дорогими украшениями и мехами. А еще она с удовольствием разделяла увлечения Флава, и в какой-то момент он понял, что душа его горит, снедаемая адской ревностью!
Мотогонщик, о котором Паола писала книгу, ее подступающие слезы в кафе — правда ли в тех отношениях стояла жирная точка?!
В присутствии Флавиана Паола полностью отдавалась мыслям о нем самом, и Флавиан не мог понять, чем заполнены дни Паолы, нет ли в ее окружении подозрительных мужчин.
Флавиан накручивал себя, предполагая, что раз Паола настолько легка в общении, то и остальным мужчинам она не отказывает в любезности! Поболтать, посмеяться, выпить чаю — Флав хотел, чтобы даже самые простые действия Паолы посвящались лишь ему! Он желал следить за каждым ее шагом и выяснить все. Но он... полностью скрывал свои намерения от Паолы, раздумывая, где бы ему добыть информацию...
Флавиан понимал, что Лукас держит Город под колпаком, знает нужное Флаву, и мечтал, чтобы почти всемогущий царевич поделился с ним вожделенной информацией.
Существовал всего один способ, авантюрный и рискованный, но Флав решил использовать именно его. Лежа на коленях Тамико, доверяясь ее добрым рукам, Флавиан рассуждал:
— Мама, правда несправедливо, что о любой девушке анамаорэ мы знаем все: ее род, ее поступки, ее планы, а девушки из Города остаются для нас загадками?
Тамико напряглась:
— Что-то в Паоле тебя тревожит?
Флавиан улыбнулся:
— Нет. Просто мне хочется побольше понимать, что она любит, а что нет. Может, ты спросишь об этом у Лукаса?
Тамико отозвалась без особого энтузиазма, впрочем, полностью провальной затею Флава она не ощущала. Просто Лукас ее «ребенка» не жаловал.
— Можно. Спрошу. Не уверена, что он ответит что-то путное, но я хотя бы попробую.
Флавиан целовал ее мягкие руки. Беспокоясь о Паоле, он, тем не менее, ощущал безграничное счастье, пребывая рядом со своей «матерью».
***
Едва выслушав просьбу Тамико, Лукас сделал настолько печальное лицо, что она почувствовала: Лу ужасно не хочет огорчить ее, но иначе не будет.
Его интонация, твердая и спокойная, подтвердила мысль Тамико:
— Тами, так нельзя. Главное я уже сказал: Паола заслуживает
Тамико взвилась, Лукас чуть было не обвинил ее «сына» в предательстве:
— Ты зануда, Лукас! — полное имя царевича рассекло воздух, словно удар хлыста. — Флавиан слил что-то Дамирке? Нет! Тогда и нечего притягивать за уши!
Лукас посмотрел на Тамико коротко и как-то чересчур внимательно-холодно, без тени обиды. Его бархатный баюкающий уши голос не сулил ничего радостного:
— Лукас, значит. Вот уж не думал, Тами, что твоя родительская жизнь будет портить наши отношения. Ты хорошая мать, и нормально, что сын вьет из тебя веревки, но знаешь, происходящее не совместимо с выполнением твоих профессиональных обязанностей...
Тамико поморщилась, она ненавидела, когда Лукас принимался читать ей нотации этаким нейтральным тоном. Его угроза уволить ее была всего лишь поучением, и Тамико обожала как-нибудь тормошить Лу, переводя его из расчетливо-рабочего состояния в дурашливо-романтическое. Правда, удавалось это лишь в разгар их романа, когда ее нежданные поцелуи затмевали Лукасу все на свете. Сейчас Тамико приходилось смиренно слушать начальника, и Тамико приняла вид максимально обиженный.
— Я понимаю! Лукас, ты и меня считаешь предательницей?! Выбирай слова!
Разгоралась ссора.
Лукас не мог уступить из принципиальных соображений безопасности и дальнейшей стратегии, а Тамико из упрямства.
Лукас понимал, что нахохлившаяся Тамико способна сейчас на что угодно лишь потому, что он задел гордость. Ее и «сына», причем задел совершенно справедливыми высказываниями.
Пожар следовало немедленно пресечь, и Тамико не успела даже пискнуть, как очутилась в стальных объятиях Лукаса. Тамико, гневно восклицающая с подлокотника своего кресла — она любила сидеть не по правилам — оказалась теперь стоящей на ковре, и Лукас не оставил ей шанса ни пошевелиться, ни сбежать. Тамико оставалось слушать, как бьется его сердце — чуточку учащеннее обычного... Но ровно в отличие от ее прыгающего ритма.
Зафиксировав Тамико, Лукас продолжил:
— И ты выбирай слова. Есть границы допустимого, и я твои оскорбления терпеть не стану. — Тамико захотелось выругаться насчет его черствости, но она благоразумно смолчала, и действительно, словно покончив с официальной частью, Лукас сменил тон, наполняя слова благодатью: — Маленькая моя. Пушистая... Что ты нападаешь, я же люблю тебя! Люблю и забочусь, и буду все жизни, как обещал. И разыщу, даже если не захочешь больше рождаться анамаорэ... Остынь, Тами... Ты умница и умеешь мыслить здраво. Флавиан загипнотизировал Марину, я не сомневался, что он справится. Но ты не должна использовать служебное положение в личных целях и просить меня пошпионить!