Любимая для эльфа
Шрифт:
Этот мерзкий обычай, в результате которого свободные женщины формально становились рабынями, вызывал праведный гнев у соседей, и вэнки никогда не появлялись где-либо в одиночку, опасаясь за свои жизни.
Смертные, перерождаясь, они не помнили прошлое и не знали условие, позволяющее снять роковое проклятье.
А может, того не было вовсе, злобная колдунья необратимо погрузила судьбы вэнков во мрак.
Поскольку тэнхи также не знали, как спасти своих дочерей, а та чародейка давно покинула их.
Смерть
Потому красавицы тэнхи редко сбегали и вынуждены были принимать свой удел, страшась кары, боясь насильственной смерти.
Но находились и те, кто не роптал, многие и многие — их вэнки отдавали своим солдатам, по слухам обращавшимся с девушками намного суровее, чем знать.
Строгая патриархальная культура.
И отдельные романтики, не желающие рабынь.
Они женились на своих избранных девушках, проводя богато обставленные ритуалы, но мало какая женщина хотела бы пойти к вэнкам добровольно.
Даже самые беспечные чурались их, а осторожные вообще никогда не приближались к вэнковскому побережью.
Тамико выглядела уроженкой скорее отдаленного Майлори, чем вэнковского Лао-Венте, иначе ее легкомысленное появление на пустом берегу насторожило бы вэнков.
Подробнее о вэнках можно почитать в моей истории "Проданная в жены тигру"
Глава 168. Кровь их удел
Широкоплечие, мускулистые, ноздри хищно расширены.
Всем троим была нужна она — для хозяина или для себя, если очень повезет, и добыча окажется норовистой, а та могла, если вальяжно гуляла по лесу, раз, укладываясь, эротично обнажила бедро.
Тамико сама не знала, зачем дразнила их, а заодно Лукаса — тот хоть и спрятался, был где-то совсем рядом.
Неуемный темперамент, разжигающее страсти солнце, грядущий вкус крови на ее губах?
Притворяясь спящей, она словно безвольно положила руку между ножек, еще больше отогнув край юбки — и пусть мужчины думают, что хотят.
Вэнки внимательно наблюдали за Тамико, не решаясь напасть: им не доводилось видеть сходные сцены на военных операциях.
В некоторых случаях было благоразумнее отступить. Происходящее начало казаться мужчинам опасной ловушкой.
— Переигрываешь, Тами, они сейчас уйдут, и мне ничего не достанется. Бить первым по закону этики я не имею права, — ну да, Лукас ее видел.
Тамико послушно сменила позу на расслабленную и совершенно естественную.
Минут десять полной тишины и неподвижности, а затем кусты, в которых укрывались вэнки, разошлись.
— Лу, имей в виду, изучать культуру их каменного чертога я не хочу.
— Хе-хе.
Аккуратно и бесшумно, хотя ее магически
Тамико, словно тряпичная кукла, не протестовала.
Его движения были уверенными, видимо, эта бригада не впервые действовала так: бегун подкрадывался к спящей и уносил ее, а командир и второй боец защищали отступление от возможных защитников.
Пока тех не было, вэнки держались вместе.
Лукас. Его появление застало похитителей врасплох: он возник из ниоткуда, словно неотвратимая расплата.
На две головы выше каждого, глаза синие-синие, презрительная улыбка играла на его суровом лице:
— Куда это вы, красавчики?
Незнакомый мужской запах, бьющий в нос Тамико, непривычное положение ее тела вниз головой, слова на диком языке, срывающиеся с безупречных губ Лукаса — сюр! Сплошной сюр!
Лукас молодец, подготовился, Тамико и не подумала озаботиться чужим языком.
— Не подходи, или мы убьем тебя.
Вэнки обнажили мечи, сделали быстрый знак бегуну, и тот сорвался с места.
Голова Тамико болталась из стороны в сторону, ее бы точно стошнило, будь она человеком.
Тамико притворялась сонной, но магически отслеживала, что происходит у Лукаса
***
Лукас был совершенно безоружен.
Одет, как и противники, в легкие брюки, его могучее телосложение дополнялось грацией анамаорэ высшего происхождения.
Лукас был потрясающе, непозволительно хорош.
Враги не медлили, с криком устремились к нему.
Душа Тамико завопила от ужаса — мечи проткнули нежную кожу царевича, вонзились ему под ребра.
Лица вэнков перекосила ярость, а затем ей на смену пришел страх.
Радужки Лукаса вспыхнули кровавым пламенем, он перехватил запястья, державшие мечи, застрявшие в его теле, и вывернул руки напавших.
Вэнки не успели ничего сообразить от боли, чувствуя лишь, что лавина еще большей боли накрывает их сверху, выдавливая наизнанку.
Лукас выдернул мечи, скользкие от крови, он весь был залит собственной кровью.
Душа Тамико глядела на исковерканные тела напавших — трупы?! — Лу убил людей?!
Вэнк, уносивший ее, будто почувствовал это и ускорил бег.
Но он был обречен — на полном ходу сбитый с ног, врезавшийся во что-то.
Падая, он продолжил прижимать Тамико, моментально сгруппировав ее тело так, чтобы не сломать ей шею.
Что ж, за это Лукас решил пощадить его.
Вэнк не понял, кем надо было быть, чтобы с такой легкостью забрать из его крепких, натренированных рук девушку... И тут же увидел, кем — это было последнее, что он увидел — красноглазым монстром, залитым хлещущей кровью.