Любимая для эльфа
Шрифт:
Они выпили кофе и сидели плечом к плечу, при том голова Тамико лежала на плече Лукаса, и тот обнимал ее за талию.
Открытая веранда, устланная коврами, выходила в сад, а за кромками деревьев и цветочных кустов виднелось море.
Тамико была неумолима к мечтам Лукаса.
— Девицу? Я это не прощу, это раз. Как же Лалочка, два? Что ты будешь с девицей делать, три? И ладно, эти несчастные вэнки, которым достанется от тебя, но я не хочу, чтобы Оливеровы маги разбили мое любимое лицо, — Тамико подняла голову и посмотрела Лукасу в
Лукас поцеловал ее тонкие пальчики, которые держал в своей руке.
— Вэнки тоже маги. Чуууть похуже. Думаешь, я пошел бы сражаться с совсем безоружными людьми? Боишься, Тами?
У Тамико промелькнули мысли, что авантюрка могла оказаться не столь безобидной, как показалась ей в первый момент. Тем более, да, Лу любил щекотать себе нервы, хотя «избегал риск» в понимании Магнуса.
— Совсем немного. Почему Кэйли не прекратила это бесчинство? Ее радуют страдания вэнков?
Лукас крепче прижал к себе любимую. Хорошо, что обнимать ее он сможет по-видимому всегда.
— Как ни покажется странным, богиня не всесильна. Мало того, она самая слабая из своих родственников. Тут на Майлори живут ее сестра и дядя, вернее, как сказать, живут... В глубине острова находится легендарное озеро, открывающееся не всякому. Это портал в их дом. А Дом — целая страна еще дивнее этой. Страна Кэйлиного дяди. Так что богам нужно это положение вещей. Ну а лично Кэйли любит давать всем право на самоопределение, не вмешиваясь...
— Как интересно...
— О да... Я и сам еще столько не знаю... Это вдохновляет!
Подробнее о вэнках можно почитать в моей истории "Проданная в жены тигру"
Глава 165. Вечеринка начинается!
Роберт рассказал Эрин и Колетт об автомобильной вечеринке не потому, что пристально следил за тусовками. Его дни были расписаны по часам, а кроме того, он не надеялся встретить на танцах или где-либо в мирах кого-либо лучше Кэйли.
Просто праздные летние ночи собирали горожан вместе, хотелось танцевать, любить и смеяться, в этот раз договорились прийти многие: и люди, и некоторые из анамаорэ.
Оливер, уперев руки в бока, грозно смотрел на Анелю.
У него было довольно худое и длинное лицо с впалыми высокими скулами, белоснежную кожу оттеняли темные, почти черные волосы, спадавшие мягкой волной до плеч, а глаза ярко-изумрудного цвета горели огнем под густыми бровями.
Нос с легкой горбинкой, бледные, но достаточно полные губы, заметный подбородок — Оливер был красив суровой, мрачной красотой, и некоторые впечатлительные девицы робели встречаться с ним взглядом, однако Анеля была совсем другого сорта.
Она, ничуть не стесняясь и в то же время заискивающе, как того требовала игра, смотрела на Оливера, склонив голову к плечику и приопустив густые и длинные черные ресницы. В хитрющих голубых глазах притаились полчища бесенят.
— Ты
— Что поделать, внимание вскружило мне голову. Я женщина, я актриса! — капризно выпяченная пухлая нижняя губа. Малиновая, словно Анеля только что полакомилась спелыми ягодами.
— Вот потому и не пойдешь, — Оливер откинул со лба длинную челку, пальцы у него были изящные, впрочем, совершенно мужского типа.
— Хорошо. Я сяду тут на пол и буду сидеть, пока не заболею, не погрустнею и не подурнею! Ты этого добиваешься?!
Оливер улыбнулся.
— Нет.
— Смеешься?! Несчастный упырь, тебе претит солнечный свет, претят радости! Ты хочешь посадить меня под замок и чахнуть надо мной, как над драгоценностями!
Улыбка Оливера стала еще шире.
— Солнечный свет? Нели, будет ночь, луна в лучшем случае...
Анеля не сдалась.
— Придираешься! Слова тебе важнее моих чувств! — и тут же переменив позу, она театрально всплеснула руками и пропела: — Ну пожааалуйста!
Оливер шагнул к ней и заключил Анелю в объятия.
— Моли еще, мне сладки твои мольбы.
— Ааах так! Ну пожааалуйста! — Анеля стала пританцовывать, то и дело касаясь любимого всем своим свежим, упругим телом.
Она была, как молодая лоза, сильная и гибкая, и Оливер приготовился к полной капитуляции, когда вспомнил важное.
— Хорошо, но ты оденешься прилично. Очень прилично.
Демонстрация «приличных нарядов» привела к тому, что Оливер и Анеля на время забыли о каких-либо нарядах вообще, но оба прекрасно осознавали, что они точно придут на вечеринку, что Анеля станет танцевать на капоте в чем-нибудь сомнительном, и очевидно Оливеру придется стаскивать ее оттуда и нести, барахтающуюся, на плече домой.
***
— Молодцы, девчонки! Ценю пунктуальность, — сестры пришли точно, как договаривались, и Роберт широко развел руки в стороны, встречая их.
Он оделся в светло-голубой джемпер, подчеркивающий его развитую мускулатуру, нейтрального цвета джинсы и нежно-рыжие кожаные туфли.
Эрин и Колетт, хихикая, нырнули в гостеприимные объятия, и так с двумя сестрицами под мышками, Роберт появился на вечеринке, произведя фурор.
Никто еще не знал о рекламной съемке, но сплетни о троице стали зарождаться прямо на ходу.
Сестры, попав в разудалую толпу, стушевались и приникли к своему телохранителю.
Роберт, видя их состояние, ни с кем их не знакомил, а просто водил мимо собравшихся, называя имена тех и сообщая сестрам пару слов о каждом.
Девичья отчаянная импульсивность изумляла его: обе согласились на разнузданное предложение и так смущались. Этак придется провести с ними всю ночь.
На его счастье планы девушек были иными: компания двухметрового спортсмена отпугивала потенциальных ухажеров, и Эрин, продолжая играть роль более смелой, сказала, что они с Колетт постоят в сторонке, пообвыкнут.