Любимая для эльфа
Шрифт:
— Не подсказывай, Тами.
Глава 222. Хочешь со мной в вечность?
Лучи восходящего солнца щедро заливали холм, поросший роскошной зеленью: и древние серо-желтые плоские развалины, и еще не прогревшиеся каменные террасы — холм был не вполне природного происхождения.
Двое туристов, рослый атлетически сложенный мужчина и девушка, высокая и смуглая, стояли на вершине. Густые, волнистые, заплетенные в косу волосы Колетт придавали ее тонкой
Оба были в простых куртках, джинсах и кедах — Роберт обещал выкинуть все шпильки Колетт и не покупать ей новые, если Колетт откажется слушать, какую обувь куда надевать.
Колетт запротестовала, ратуя за балетки, но Роберт был неумолим.
— Для кого ты там хочешь вырядиться?
Зная его крутой нрав и боясь за любимые туфли, Колетт ответила кротко:
— Для себя... Я так привыкла...
Роберт сказал, как отрезал:
— Как привыкла, по тротуарам походишь. Нагуляешься еще.
Впоследствии Колетт была очень благодарна Роберту — дорога изобиловала мелкими камушками и крутыми подъемами, путешественники рисковали натереть ступни, потерять обувь, а то и вывихнуть ногу. Роберт настоял на экскурсии дикарями с преодолением разнообразных препятствий.
— В спа отлежимся потом.
Несмотря на строгий характер, Роберт любил плотские удовольствия и заботливо разделял их со своей девушкой.
— Уффф, — Колетт промокнула маленькой ладошкой лоб, а затем ухватилась за ноющий бок — тело с непривычки болело от нагрузки. — Наконец-то мы одолели треклятый холм!
Роберт внимательно оглядел Колетт. Его низкий голос вызывал подсознательные вибрации в ее животе.
— Вернемся домой, я составлю тебе программу тренировок. Всего ничего прошли, а ты уже разваливаешься.
Колетт обиженно надула пухлые губки, но возражать не стала — переубедить Роберта в беседе было невозможно, да он и не вступал в них, утверждая что-то и выполняя. Спор только привел бы к ужесточению режима.
— Лучше бы ты что-то приятное сказал! Какая я красивая! — Колетт горделиво выпрямилась и тут же вновь резко схватилась за бок, поморщившись.
Роберт снисходительно улыбнулся.
— Это да. Ты красивая. Очень. Ну, пойдем наслаждаться видами, — и он с рюкзаком за спиной, куда сложил все их вещи, прикинув перед походом, что если доверить нести что-то Колетт, потом придется нести и саму Колетт, двинулся к краю каменного выступа. А дойдя, Роберт снял рюкзак и сел на самый край выступа, свесив вниз мускулистые ноги.
Колетт, вздыхая, медленно последовала его примеру, но садиться не стала.
Открывающаяся с холма величественная картина завораживала, и Колетт увлеченно разглядывала сохранившиеся остатки древнего города.
Голос Роберта прервал ее мысли.
— Что стоишь?
Колетт поежилась.
— Холодно... Девочкам нельзя
— Ааа, ну иди сюда, ко мне на колени, — и Роберт протянул ей твердую руку. Колетт побоялась признаться ему, что опасается высоты в непосредственной близости от обрыва, каменный выступ резко уходил вниз — упадешь — едва соберешь кости. Она подала руку, а затем вскрикнула — Роберт быстро усадил ее, крепко обняв. Без опоры под ногами было жутковато.
А когда Колетт отдышалась и обмякла, попривыкнув и любуясь пейзажем, Роберт прошептал, обжигая ее затылок.
— Вечность...
Не успела Колетт спросить, что это значит, как дно обрыва показалось перед ее глазами — Роберт, все так же удерживая невесомую для него Колетт, наклонился вниз.
— Хочешь со мной в вечность?
Колетт сжалась от ужаса... Алкоголь, руки, джинсы и пол в крови, но сейчас Роберт был абсолютно трезв — он вознамерился взять ее с собой в мир кошмаров?!
Колетт выдохнула... В голове разверзлась пугающая пустота, как некогда в парке... Сопротивляться бесполезно...
— Хочу...
Запах глаженой ткани, Роберт любил хорошо отутюженные вещи. Все ощущения Колетт вмиг обострились... Ей конец?
Роберт выпрямился, все так же бережно придерживая Колетт.
Она решила не задавать пока вопросы, как знать, куда заведет Роберта его очередной импульс...
Роберт улыбнулся.
— Ты и я. Хорошо...
И Колетт ошалело поняла вдруг, что вечность — это просто быть. Вместе.
Рассмеялась.
— Ты псих!
Роберт легонько нажал на ее худенькие бока.
— Но-но, сброшу! А я, кстати, бессмертный. Буду жить, не старея, пока не уничтожу тело... Подарок богини... Или проклятье... — Роберт повернул лицо Колетт к себе, желая видеть ее реакцию.
В ее распахнутых чуть раскосых глазах отразился испуг.
— А как же я?
Васильковые глаза посмотрели прямо ей в душу.
— А как ты хочешь?
Колетт прикусила губу. Вдруг Роберт не объявленный маг? Ее... любимый мужчина с волосами цвета снега.
И уткнувшись в его рельефную грудь, Колетт призналась в том, что не могла больше сдерживать. Пусть сам Роберт ничего такого ей не говорил, хотя он должен был первым...
— Я люблю тебя...
Аккуратные девичьи уши, спрятанные под милыми завитками волос. Роберт ничего ей не ответил, но поцеловал Колетт очень нежно.
И хотя сердечко Колетт стучало в предвкушении, в последующие полчаса медитативного созерцания редкостей, открывающихся с холма, Роберт больше не проронил ни слова, иногда поглаживая Колетт, а потом, аккуратно подняв, поставил на ее ноги, подхватил рюкзак, и спуск с холма был обычным спуском — Колетт охала и жаловалась, поминутно боясь оступиться, а Роберт то поддерживал, то подкалывал, а то подбадривал ее.