Любимая для эльфа
Шрифт:
Колетт медленно развернулась обратно к Роберту, в ее фиалковых глазах стояли слезы.
— Как же ты сам живешь со мной, настолько алчной и расчетливой?
Руки Колетт дрожали. Роберт, не доверял ей что-либо держать в таком состоянии. Он сам загрузил остатки посуды в машинку и запустил ее.
— По крайней мере, я точно знаю, что от тебя ожидать. Хорошо тебе плачу и получаю твою лояльность. Все просто.
Колетт, помрачнев, вышла из кухни. Роберт решил не преследовать ее.
Пусть Колетт разбирается в себе, может,
***
На следующее утро за завтраком — Роберт просил будить его в определенное время, если заранее не давал других распоряжений, и горячая еда должна была уже ждать его на столе — Колетт, опустив свои чудесные ресницы, тихо сказала:
— Я больше не буду заниматься тобой сексом.
Вечером она разгрузила посудомоечную машину — Роберт на тот момент уже скрылся в своей личной комнате, и это была их первая встреча после ссоры.
Каша, яичница, бекон, хлебцы. Роберт как раз держал хлебец в руке и удивленно протянул:
— Ооо, вот как... А почему вдруг?
Ответ Колетт был тверд.
— Ты меня не любишь. Я не могу...
Все так же растягивая слова Роберт произнес:
— Надо же, а раньше тебе это не мешало. Что ж, тогда не обессудь, я буду заниматься сексом с другими женщинами и приводить их сюда. Не стану же я ныкаться по углам, имея собственную квартиру!
Колетт уронила голову на руки.
— Зачем? Зачем ты продолжаешь меня ранить, Роберт?
Его интонация была полна невозмутимости.
— А ты встань на мое место: постоянная партнерша внезапно сообщает, что больше не хочет секса, а я-то завязывать с ним не собираюсь. Что же мне тогда предпринять?
Колетт в отчаянии стиснула тонкие пальцы.
— Роб... Соври... Ну пожалуйста!
Роберт поднял бровь.
— Соврать на тему моего отношения к тебе?
Не нужно было быть экстрасенсом, чтоб прочесть явственную просьбу во взгляде Колетт.
— Ну, хорошо, — Роберт вытер руки салфеткой. — Встань вооот сюда, — а когда Колетт повиновалась, Роберт подошел к ней и опустился на колени, благоговейно глядя на Колетт снизу вверх и молитвенно сложив руки у груди. Его низкий хрипловатый голос звучал торжественно и чрезвычайно эротично.
— Ты моя южная звезда, вечерняя дымка на жарких склонах, волшебная сказка, свежая и сладкая, увлекательная и печальная, томная и смелая. Я обожаю тебя всю: и эти маленькие ладошки, — Роберт поцеловал пальчики растерявшейся Колетт. — И твои гладкие локоны волос, словно верхушки темных деревьев, золотимые солнцем, — пряди волос постигла та же судьба. — И твой взбалмошный и наивный характер, — Роберт обнял Колетт за талию, крепко прижав ее тело к своему лицу. — А уж это, — поцелуй коснулся холмика внизу живота Колетт, — Обожаю так, что не хватит слов описать! Ты вся сочная и нежная, самая удивительная душа, которую я когда-либо встречал!
Колетт инстинктивно гладила его светлые волосы.
— Ври, ври еще...
Но
— Тебе понравилось? Доверчивая моя, ты вся уже трепещешь.
Он убрал руки с талии Колетт — такие теплые и надежные, Колетт вздохнула.
Роберт добавил:
— Я проголодался, раз, и я люблю правду, два. Правда в том, что я буду говорить тебе что-нибудь такое, приходя к тебе. Это тебя устроит?
Колетт помотала головой, беспокойные пряди окутали ее фигурку. Колетт завязывала волосы на время готовки и распускала потом.
— Приводи кого хочешь, но убирай за ними комнаты сам! И я не лягу с тобой, пока сказанное тобой сейчас не станет правдой!
— Мгм, — Роберт уже приступил к каше. — Наемная работница не желает выполнять свои оплаченные обязанности. Что насчет этого пишет трудовой кодекс? — но увидев, как задрожала нижняя губа Колетт, смягчился: — Это все истина, милая. Сочинитель из меня отвратный.
Такой правды Колетт не смогла вынести. Ее ноги ослабли, Колетт, как подкошенная, опустилась на стул, по счастью находившийся поблизости.
— Почему же тогда ты мучаешь меня?
Роберт беспечно улыбнулся.
— Характер дурной. И, в отличие от тебя, крайне недоверчивый.
Колетт поняла.
— Ты все еще проверяешь меня?
— А то ж. И еще долго буду.
Что Роберт за человек, что его заботит, что радует?
Каким трудом, в конце концов, ему достаются его деньги?
Что он чувствует, приходя за любовью к девушке, которую считает продажной?
В душе Колетт поселилась масса вопросов.
Роберт перестал быть для Колетт «красивым богатым парнем», теперь ей почему-то хотелось всерьез думать о нем.
Глава 215. Дары прошлого
Марина млела от звезд, и Лукас расцветил сиянием их мир, не только набросав карту в небе их Дома, но и поместив туда магические огни, зажигающиеся ближе к ночи — ночь непременно сменяла день — под объемными потолками залов. А также Лукас перенес в это пространство комнату Марины, скопировав ее подчистую: с подвесками, с зайцем, с уютными безделушками из ящиков, добавив к кровати еще и гамак. Марина хотела попробовать сон на воздухе, убаюкиваемый шорохами бесчисленных листьев и трав, овеваемый легчайшими дуновениями сказочного ветра при комфортной температуре.
Лукас и Марина любили играть в саду, выбирая то теннис, то догонялки, то куда более изобретательные развратные игры, а иногда Лукас наполнял пространство музыкой, и они с Мариной плавно кружились, легко ступая по траве.
Правда, кружение им быстро надоедало, и они начинали «беситься», выделывая акробатические фигуры, извиваясь и перетекая, словно вода.
Марина села в траву — та не красилась — ошеломленная, восхищенная до доньев души: пластика Лукаса, каждое его движение, было преисполнено волшебства.