Любимец Бога (дилогия)
Шрифт:
– И что же это за цель у Господа?
– Ну, господа, вы от меня много хотите, – Орлов шутливо развел руками. – Даже если бы я мог ответить, то тут же получил бы ехидный вопрос: тебе это сам Господь сказал? Нет, господа, цели я не знаю. Но если вспомнить историю, то направление развития прослеживается четко. А именно – человечество развивается всё стремительней, я имею в виду технический прогресс. Зачем это необходимо Вселенной – другой вопрос. Но генеральный вектор развития виден отчётливо, можно сказать, что развитие человечества – это развитие энергетики. Но мы в целом не стали ни милосердней, ни духовно богаче. А для технического прогресса, как показывает всё та же история, необходима нация – лидер, нация – локомотив. Освоение гиперпространства – это новый виток развития человечества. И вполне возможно, что он потребует смены нации – лидера. Вот поэтому, на мой взгляд, небезразлично, кто в гипере окажется первым. Если хотите, это как тест, на который кто первым правильно ответит, тот и станет лидером. Но вот, пожалуй, и всё, что я вам хотел сказать, господа. Ах да, еще … – Орлов не спеша обвел всех взглядом, затем, усмехнувшись, закончил:
– Так вы верите в Бога, господа?
«Не понадобилось и руки выкручивать, как предлагал Кедрин. Всем же хочется содрать с американцев желтую майку лидера», – Президент Объединенной Руси, устало откинувшись на спинку кресла, смотрел на своих коллег по нелегкому президентскому ремеслу, которые негромко обменивались мнениями после единодушного одобрения проекта «Пора».
Глава 5. Отцы и дети.
Слишком послушные сыновья никогда не достигают многого.
Абрахам Билл.
Луна. Море Дождей. База «Восток» Объединенной Руси. 2 мая 2190 года. Воскресенье. 9.15 по СЕВ.
Лунный пейзаж был, как всегда, уныл и безжизнен. Взгляд, скользнув по серой поверхности, изъеденной маленькими и большими кратерами, тут же втыкался в совсем близкий горизонт, за которым открывался провал угольно-черного неба с яркими вкраплениями звезд и двумя светилами – небольшой желтой тарелкой Солнца и большим сине-белым шаром Земли. Ни ветерка, ни звука.
«Это поначалу им восторгаешься. Всё необычно, контрастно, без полутонов – нет сглаживающего эффекта атмосферы. Но потом быстро приедается и даже начинает раздражать. Как с нелюбимой женщиной – сначала тебя прельщает новизна, но затем ты к ней привыкаешь и начинаешь понимать, что это не твое. И Луна тоже не для человека. Человек создан для голубого неба, прозрачного воздуха и ярких земных красок. Только какого-то черта он всё дальше и дальше лезет от Земли. Даже живя с любимой женщиной, всё равно тянет на новые ощущения. И ничего тут не поделаешь…».
– «Гнездо», я «Ласточка один». Прошу разрешения на выход, – голос старшего группы выхода главного инженера Григорчука прервал размышления Богомазова.
– “Ласточки”, выход разрешаю, – Семен Петрович, и не глядя на монитор, отлично представлял, что сейчас происходит в главной шлюзовой камере базы.
Восемь человек, одетые в ослепительно-белые скафандры, выстроились перед внешними дверями шлюза. Получив разрешение на выход, Николай Григорчук нажмет кнопку. Зазвучит сирена, слышимая во всех уголках базы и предупреждающая – сейчас будут открыты внешние двери. Ровно через тридцать секунд многотонная махина начнет медленно ползти вверх. Мгновенное легкое белесое завихрение – остатки воздуха, сжижаясь, вылетают из шлюзовой камеры, и вот уже люди оказываются в суровом негостеприимном мире космоса.
Зазвучала сирена. Богомазов на мониторе увидел, как фигурка в скафандре подняла руку и нажала на большую красную кнопку на стене шлюзовой камеры.
– Что ж, Семен Петрович, пора и нам начинать, – стоявший рядом майор Службы безопасности Титров нажал несколько кнопок на клавиатуре компьютера, который его люди ночью установили в кабинете начальника базы. Внешне ничего не изменилось – экран монитора этого компьютера продолжал светиться нежно-голубым светом.
Богомазов вопросительно глянул на майора. Тот успокаивающе улыбнулся:
– Всё в порядке. Так и должно быть.
Чуть заметно мигнул свет.
«Начали открываться входные двери, – автоматически отметил Богомазов. – Всё же это не шутка поднять двухсоттонную махину. Даже в условиях пониженного притяжения Луны».
Он знал, что сейчас центральный компьютер базы анализирует десятки различных параметров – давление, температуру внутри базы, радиационный фон и многое, многое другое. Всё же опасное это занятие – распахивать перед безжалостным Космосом проем в несколько сот квадратных метров. И если компьютер посчитает, что базе угрожает какая-то опасность… Предупреждающе, коротко взвоет сирена и мощные электромагниты мгновенно отпустят свою привычную добычу – двухсоттонный металл ворот. И если случайно какое-либо препятствие окажется между дверями и полом и не позволит полностью закрыть проем, то для такого случая был предусмотрен трехметровой глубины ров, закрытый специальными шторками, в пять метров шириной. В случае тревоги шторки расходились и всё, что находилось на них, проваливалось в этот ров. А мгновение спустя сверху обрушивалась сталь дверей, надежно изолируя базу от внешнего мира. Такие же, только поменьше двери были установлены между всеми отсеками базы. В случае общей разгерметизации они практически мгновенно изолировали отсеки друг от друга. И если ты оказался в таком отсеке, то у тебя оставался только один шанс – добежать до специального шкафа, открыть его и успеть натянуть спасательный скафандр. Как в живой природе – лучше пожертвовать частью, чем погибнуть всём.
– «Гнездо», я «Ласточка один». С базы вышли. Всё в порядке. Приступаем к работам, согласно плану.
– Удачи, “Ласточки”.
Картинка на мониторе Службы безопасности резко изменилась. Нежно-голубой фон экрана прочертили извилистые линии.
– Это анализ сигналов, которыми ваши люди связываются с базой и переговариваются между собой, – в ответ на вопросительный взгляд Богомазова пояснил Титров.
– И что это вам дает?
– Семен Петрович, предположим вы – «крот». Как вам незаметно связываться с американцами?
– Ну, не знаю… Основная и аварийная радиостанции под строгим контролем. Передавать через какую-то неучтенную рацию не получится – всё экранировано. Не на Земле живем.
– Вот мы тоже так подумали и пришли к выводу, что единственная возможность передавать сведения – это выйти из базы на поверхность.
– Но весь радиообмен фиксируется. И мы сразу бы засекли подозрительную передачу.
– А если передавать через узконаправленную антенну прямо на американский спутник? – Титров чуть усмехнулся. И, сделав паузу, продолжил, – Но, очевидно, всё же узконаправленная антенна не использовалась. Во-первых, трудно сделать ее незаметной, а во-вторых, очень большой риск быть случайно обнаруженным.
– Так как же?
– Передача велась через обычную стандартную рацию, встроенную в скафандр.
– Но…
– Вот именно «но»,– перебил майор начальника базы, – но передача велась кодированным сжатым сигналом. Человеческое ухо воспринимает это как помеху, а спутник в состоянии его уловиь и перенаправиь, куда надо. Достаточно в рацию встроить небольшой чип, размером со спичечную головку.
– А если «крота» среди этой восьмерки нет?
– Пятеро из них выходили на поверхность сразу после доставки сюда гиперпространственного двигателя. Это раз. А во-вторых, мы на девяносто девять процентов уверены, что знаем фамилию этого «крота». Этот человек здесь, среди них.