Любить Джейсона Торна
Шрифт:
— Нет, ты не настолько плох. Можешь высадить меня у университета Южной Калифорнии, я встречусь там с друзьями.
— Ты направляешься туда?
— Да.
— Ну же, Олив. Не будь такой. Расскажи мне больше о том, чем ты занимаешься. Я все еще не могу поверить, что из всех мест на земле мы нашли друг друга именно здесь, в Лос-Анджелесе.
— В кофейне или где-нибудь в том же духе еще можно было бы себе представить, не так ли?
— Точно. Но в офисе руководителя студии? Ни за что на свете!
Она усмехнулась.
— Это немного странно, да?
— Странно? Не знаю. Наверное.
Остановившись на красный свет светофора, я взглянул на нее. Она смотрела в окно, сжав в кулаки сложенные на коленях руки. Я потянул за прядь ее светлых рыжеватых волос — они стали намного светлее, чем раньше — и она взглянула на меня. Я улыбнулся и сказал:
— Привет.
Она прикусила нижнюю губу и застенчиво улыбнулась.
— И тебе привет.
— Я скучал по тебе, малышка. И даже не осознавал насколько, пока не увидел тебя.
Ее губы немного дрогнули, но ей удалось превратить это в улыбку — невероятно привлекательную.
Светофор сменил цвет на зеленый, и мне пришлось переключить свое внимание на дорогу. Прошло несколько минут, но никто из нас ни проронил ни слова, а затем мы заговорили одновременно.
— Ты…
— Могу я…
Я усмехнулся.
— Ты первая.
— Я просто хотела спросить, почему ты перестал звонить Дилану. Первое время он даже злился, когда кто-нибудь упоминал о тебе. Думаю, он не хотел показывать, как его это расстраивало. Я знаю, что это не мое дело, и ты, конечно, не обязан отвечать, если не хочешь, но мне всегда было любопытно.
Когда движущийся перед нами автомобиль остановился из-за пробки, я перестроился на другую полосу и притормозил. Потирая затылок, я тяжело вздохнул.
— Ты не обязан отвечать, — повторила она, пока я пытался сформулировать фразу в уме. Объективно говоря, мне нечего было ей ответить.
— Нет, все в порядке, малышка. Я знаю, что с моей стороны дерьмово так поступать после всего, что твоя семья сделала для меня. Честно говоря, первые несколько недель дались мне очень тяжело. Возможно, ты помнишь, — сказал я, глядя на нее, — я никогда не был близок с отцом, и смерть мамы ничего не изменила. В тот день, когда я покинул вас, он не сказал мне ни слова за всю поездку. Когда мы, наконец, приехали, он показал мне свободную комнату в большом доме и вернулся к своим клиентам. Вот так просто. Я едва виделся с ним, и его, конечно же, не волновало, чем я занимаюсь. К сожалению, позже все стало только хуже. Я не хотел быть тем ребенком, который звонит и только жалуется. И не рассказывай своей маме, но думаю, если бы я поговорил с Эмили о том, как у меня дела, то сломался бы и заплакал как ребенок, едва услышав, как она по обыкновению ласково называет меня «милым». Лгать Дилану было на удивление проще, — когда она ничего не сказала, я продолжил, — затем школа, а потом и съемки фильма…
Это звучало неубедительно даже для меня.
— Мне жаль, что у тебя были трудные времена, когда ты переехал сюда, но сейчас ты, должно быть, так счастлив. Я рада, что все обернулось к лучшему. Когда мы смотрели твой первый фильм, я видела, как мама несколько раз вытирала слезы.
— Она плакала из-за боевика?
— В тебя стреляли, и, думаю, она
Стрела вонзилась прямо в сердце. Когда мама потеряла рассудок от ежедневного пьянства, в результате чего я остался на улице ночью, Эмили приняла меня. После той ночи я находился в их доме чаще, чем в своем. Она была для меня матерью больше, чем родная. Дилан был мне братом и Олив… ну, Олив тоже была мне другом. Они были единственной семьей, которую я знал. Все было так просто.
— Ты правда по мне не скучала? — спросил я, пытаясь развеять угнетающую тишину в машине. — Не ждала моего звонка? Ну же, не стесняйся. Ты можешь рассказать мне, — я наблюдал за ней краем глаза.
Она рассмеялась. У нее такой прекрасный смех.
— Ну, звонка я определенно не ждала.
— Но ты признаешь, что скучала по мне, да?
— Возможно, — сказала она так тихо, что я даже не уверен, правильно ли расслышал.
Когда зазвонил ее телефон, она бросила на меня извиняющийся взгляд и ответила на звонок.
— Где ты? Нет. Хорошо. Да, встреча закончилась, я уже еду. Хорошо, скоро буду дома. Нет! Нет, подожди внутри. Люси, клянусь богом, если ты будешь снаружи… алло? Люси? Черт тебя побери!
— Что-то не так? — полюбопытствовал я.
— Нет, все в порядке. Что ж, хорошие новости для тебя: меня не придется везти до университета Южной Калифорнии. Мы недалеко от дома.
— Люси твоя соседка?
— Одна из них.
— Сколько их у тебя?
— Нас трое, включая Люси.
— Это тяжело?
— Вообще-то, нет. Мы подруги, и это проще, чем если бы они были совершенно незнакомыми людьми.
После того, как она сказала мне адрес, мы молчали всю оставшуюся дорогу. Черт, но я не мог перестать смотреть на нее. У нее был все тот же аккуратный носик, тот же блеск в глазах, но все же она так изменилась с тех пор, когда я видел ее в последний раз. И знаете, что самое ужасное? У нее появились сиськи — сиськи достаточно большие, чтобы уютно поместились в моей ладони — я понял это, когда случайно коснулся их, пристегивая ее.
Черт меня побери, но моя малышка Олив — та самая маленькая девочка, которую я защищал от хулиганов — уже не была такой маленькой.
— Эта улица? — спросил я, повернув направо.
— Да. Можешь остановиться здесь. Я и так уже достаточно отняла твоего времени.
— Не будь такой. Скажи мне, какой дом.
— Может, мне не хочется, чтобы ты знал, где я живу.
Я бросил на нее сердитый взгляд, и она в ответ сделала то же самое, отчего я рассмеялся.
Затем Олив тяжело вздохнула и указала на старое здание.
— Видишь, где стоят три человека?
— Возле того старого дома?
— Да.
Подъехав к парковке перед зданием, я заглушил двигатель.
— Здесь безопасно? — спросил я, наклоняясь к ней, чтобы взглянуть на дом через окно.
— Достаточно безопасно, — с неожиданной для меня быстротой она открыла дверь и вышла. Наклонившись к открытой двери, она посмотрела на меня и сказала: — Спасибо, что подвез меня, Джейсон. Было приятно снова с тобой увидеться. Рада, что мы встретились. Если хочешь знать мое мнение, не читай книгу, она отстойная. Удачи. Пока.