Любить Эванджелину
Шрифт:
Что ж, очевидно, есть кое-что, что она должна прояснить прежде, чем всё запутается еще больше. Эви позвонила в свой банк, сообщила имя и попросила к телефону своего консультанта, Томми Фаулера, который был ее старым школьным другом.
Линия переключилась, и в трубке раздался голос Томми:
— Привет, Эви. Как дела?
— Хорошо. А у тебя? Как там Карен и дети?
— Все отлично, хотя Карен и утверждает, что дети сводят ее с ума. Говорит, если учебный год не начнется как можно быстрее, то устроит так, чтобы её арестовали, и получит, наконец,
Эви усмехнулась. Дети Фаулеров были известны своей неуёмной энергией.
— Чем я могу тебе помочь? — спросил Томми.
— Произошла какая-то путаница, и я должна во всем разобраться. Сегодня мне пришло письмо из банка в Нью-Йорке. Они требуют полностью погасить ссуду, причем сумма такая же, как и та, что я брала у вас на причал.
— Правда? Как странно. Номер счета у тебя под рукой?
— Нет, сейчас нет. Я на работе, а вся моя бухгалтерия дома.
— Ладно, ничего страшного, пробью по базе имя. Минутку подожди.
Эви услышала, как он застучал по клавиатуре, что-то тихо при этом приговаривая. Через некоторое время Томми совсем умолк, и воцарилась тишина. Молчание затягивалось, и Эви уже начала беспокоиться, не вышел ли он из кабинета. Наконец снова раздался стук клавиш. И опять тишина.
Томми завозился с трубкой и с большой неохотой заговорил:
— Эви, я…
— Что-то не так? Что происходит?
— Слушай, тут возникла проблема. Большая проблема. Тот банк купил твою ссуду.
Эви не могла понять, о чем он говорит.
— Что значит «купил»?
— Понимаешь, мы продали несколько наших ссуд. Это распространенная практика. Банки так снижают собственную долговую нагрузку. Другие финансовые учреждения покупают ссуды, чтобы, напротив, увеличить свою долговую нагрузку. Судя по записям, сделка состоялась десять дней назад.
— Десять дней! Всего десять дней, а они уже требуют полное погашение? Томми, они имеют на это право?
— Нет, если ты не нарушала сроки платежей. Ты когда-нибудь… ну… ты когда-нибудь вносила деньги позже, чем нужно?
Она знала, что информация о платежах по кредиту должна быть у Томми перед глазами, показывая, что несколько раз Эви опаздывала с оплатой, хотя никогда не пропускала целый месяц и всегда возвращалась в график.
— С последним платежом опаздываю, — произнесла Эви одеревеневшим голосом. — У меня возникли неожиданные расходы, и я смогу внести деньги не раньше следующей недели.
Она услышала, как Томми тяжело вздохнул.
— Тогда по закону они вправе, но обычно такая процедура предусматривает меры по взиманию небольших сумм и уж никак не полного объема ссуды.
— Что мне делать?
— Позвони им. Скорее всего, это легко уладить. В конце концов, ты надежный клиент. Но убедись, что все будет оформлено официально, чтобы у тебя имелось письменное подтверждение.
— Хорошо. Спасибо за совет, Томми.
— Пожалуйста. Мне жаль, что так получилось, дорогая. Этого никогда бы не произошло, если бы ссуда осталась у нас.
— Я знаю. Посмотрим, что у меня получится.
— Звони, если появится еще что-нибудь, с чем я могу тебе помочь.
— Спасибо, — повторила Эви и повесила трубку.
Ее сердце сильно стучало, когда она набирала номер, указанный на фирменном бланке. Ответил безликий голос и гнусаво спросил, по какому поводу она звонит. Эви назвала имя человека, который подписал письмо, и ее соединили прежде, чем она успела даже произнести «пожалуйста».
Разговор вышел коротким. Мистер Горовиц был таким же лаконичным, как и его послание, и столь же безликим, как оператор. Он ничего не мог сделать и при этом даже не хотел попытаться. Ссуда должна быть полностью оплачена ко времени, обозначенному в письме, иначе задолженность будет погашена за счет имущества.
Эви медленно повесила трубку. Она сидела, глядя в окно на ослепительно яркий день. Озеро было переполнено туристами, люди смеялись и весело проводили время. На причале бурлила жизнь — кто-то увлеченно драил свой скутер, другие по сходням спускали лодки на воду, тогда как третьи ждали, когда их заправят. Если Эви не сможет как-нибудь раздобыть больше пятнадцати тысяч долларов в течение следующих тридцати дней, то потеряет все это.
Она любила причал. Поскольку они с Мэттом подружились еще до того, как начали встречаться, Эви уже в детстве проводила здесь много времени. Она часами играла в доках, выросла, постоянно чувствуя запах окружающей воды. Ритмы пристани стали такой же неотъемлемой ее частью, как биение собственного сердца. Эви помогала Мэтту работать, а позже после его смерти взяла на себя львиную долю обязанностей у его родителей. Когда они оставили это место ей, она направила всю свою энергию и усилия на то, чтобы обеспечить его процветание, и вкладывала душу в это дело. Причал так же, как и ее семья, стал причиной продолжать жить в то время, когда Эви была не уверена, что хочет хотя бы пытаться.
Причал — ее королевство, ее дом, как и тот, в котором она жила, если не больше. Она не могла вынести мысли о том, чтобы потерять его. Любым способом она найдет деньги, чтобы выплатить ссуду.
Самое очевидное решение — заложить дом. Сумма долга останется той же, но растянется на более длительный промежуток времени, и ежемесячные платежи соответственно снизятся. На мгновение у нее закружилась голова, когда тревога и страх спали с ее плеч. Дела пойдут даже лучше чем прежде, если у нее каждый месяц будет больше свободной наличности.
Она снова позвонила Томми и поделилась своей идеей. Он согласился, что взять кредит под залог станет лучшим выходом. Конечно, надо еще получить разрешение, но тут не предвиделось проблем, и Томми пообещал связаться с ней, как только что-нибудь прояснится.
Повесив трубку, Эви долго сидела, обхватив голову руками. Она чувствовала себя так, будто только что пережила сражение. Хотя всю ее била дрожь, Эви испытывала гордость за свою победу. Если бы она потеряла причал… Эви не могла даже представить это.