Любить и умереть только в Андорре
Шрифт:
– Сильно, – сказал я, – а мне казался самым подозрительным Джулио Анчелли, этот любитель туалетов. Дважды во время совершения убийств он отсиживался в туалете. Просто не хотел напоминать об этом комиссару. Или Малыш Поль, которого даже французская разведка не сочла нужным снабдить более надежными документами. Мне они казались более подозрительными, чем Гусейн.
– В тебе сидит предубеждение, – возразила Офра, – просто ты не любишь Джулио Анчелли, а у него, по-моему, больные почки. Ты видел его мешки под глазами?
– Меня мало волнует состояние его мочевого
– Ты не сказал мне ничего, – удивилась Офра.
– А что я должен сказать? Поверить в твой рассказ о странной паре Ли – Гусейн? Предположим, что я даже тебе поверил. Но где факты, где доказательства? Все, что ты говорила, могло иметь место, но могло и не быть. Как тогда нам поступить? Кому верить?
– Ты мне не веришь? – прикусила губу Офра.
Поэтому я не люблю женщин. Слишком много ненужных эмоций.
– Конечно, верю. Но как мы докажем его вину? Моя «телефонная» версия – всего лишь оригинальное предположение и ничуть не больше. Нужно искать более твердые доказательства, хотя должен сказать, что твоя версия выглядит достаточно убедительной.
– Нам нужно внимательнее за ним следить, – твердо сказала женщина, – он очень опасен. Если это Гусейн, то он может решиться на любой шаг. Уран, который…
Я приложил палец к губам, покачал головой.
– Нас могут подслушать, – тихо сказал я, есть темы, на которые мне не хочется говорить с такой красивой женщиной, к тому же работающей в таком перспективном учреждении.
Она меня поняла и улыбнулась. Приятно работать с таким тонким партнером.
Потом мы быстро оделись, и я пошел в свой номер собирать вещи. Вместо одного полицейского на этаже стояли уже трое. Вид у них был очень грозный. Только увидев меня и услышав, как я разговариваю, прощаясь с Офрой, они несколько успокоились. Видимо, они уже готовились штурмовать номер мисс Мандель на предмет нахождения коварного убийцы, так ловко воспользовавшегося доверчивостью красивой и молодой женщины. Если бы они знали, как эта женщина умеет стрелять и драться и какую разведку она представляет, думаю, они сильно бы успокоились. В конце концов, это внутреннее дело агентов – решать свои дела.
Я вошел в свой номер и закрыл дверь на ключ. Так я и думал, здесь, конечно, поработали сотрудники господина О. Правда, они все делали достаточно осторожно и деликатно, но следы их видимого присутствия читались столь явно, что мне было даже немного грустно. Мы с комиссаром были в разных весовых категориях. Ну, действительно, нельзя же драться чемпиону в тяжелом весе с обычной «мухой» – легковесом. Совсем разные масштабы и возможности.
Мне пришлось достаточно быстро собирать свои вещи, в двери уже стучались. Мы спустились в холл, где нас приветствовал улыбающийся комиссар.
– Кажется, мы скоро найдем этого маньяка, господа. Фрау Шернер успела схватить перед смертью клочок чьих-то волос. И потом их осторожно вынули из ее руки, но несколько волосков осталось. И мы теперь собираемся провести экспертизу ваших волос, господа.
– А если она с кем-то спала? – спросил Гусейн.
– Господи, – выдохнула Офра, – с такой коровой.
– Не у каждого ваши возможности, мисс Мандель, – с ядовитой улыбкой заметил Гусейн. Это был камешек явно в мой огород, и я огорчился. В конце концов, я даже защищал Гусейна, а он ведет себя так паскудно. Черт с ним, пусть Офра рассказывает свою версию комиссару и нашего иранского коллегу тут же упекают в тюрьму. Я не знаю, как идет процесс судопроизводства в Андорре, но думаю, что в любом случае после рассказа мисс Мандель у судьи будет слишком много вопросов к этому типу.
– Мне нужны будут ваши волосы, господа, – терпеливо заявил комиссар, – желательно, чтобы вы их предоставили добровольно. Отказ будет воспринят мною как нежелание участвовать в следственных действиях и, естественно, усилит мои подозрения против этого лица.
– Мне тоже дать вам часть своих волос? – гневно спросила Офра.
Кажется, она начала понимать, что за субчик наш комиссар.
– Я бы не отказался в качестве личного сувенира, – чуть поклонился комиссар.
– Господин комиссар, – очень строго спросил Поль, – вы уточнили насчет меня и моих документов? Вы не хотите мне вернуть мой паспорт?
– Да, господин полковник, конечно, – достал паспорт комиссар, – но, думаю, вы меня понимаете, что я не могу делать исключение ни для кого. Вам придется также отдать часть своих волос.
– Если вам так нравится, – пожал плечами Поль, – но мне кажется, это напрасные и дурацкие подозрения.
– Господин полковник, – снова обратился к нему комиссар, – у вас есть свой долг перед страной, а у меня свой. Я обязан найти убийцу. Найти и покарать его во что бы то ни стало. Убийца еще здесь, в нашей маленькой Андорре. И я сделаю все, чтобы он не ушел из этой страны безнаказанным.
– Когда вы хотите, чтобы мы переехали? – спросил Поль.
– Чем быстрее, тем лучше, – вздохнул комиссар, – кажется, я начинаю догадываться о ваших истинных увлечениях и хобби.
– Мы хотели бы вместе пообедать, – достаточно твердо сообщил Поль, – ресторан мы уже нашли. Надеюсь, ваши церберы не будут нам сильно мешать.
– В каком ресторане вы будете обедать?
– В «Ла Лавальер».
– Хороший выбор, – одобрил комиссар, – а где вы будете сидеть? Внутри зала или на улице? У меня есть одно непременное условие – ваша встреча должна проходить только в самом ресторане. Иначе я не смогу гарантировать вашу безопасность.
– Я думаю, мы можем на это согласиться, – развел руками Поль, глядя на меня.
Я в свою очередь посмотрел на Анчелли, и тот кивнул головой. Потом я посмотрел на мисс Мандель. Та, кажется, тоже не собиралась особо рисковать.
– Решено, – сказал я, – будем обедать во внутреннем зале ресторана.
– Вас проводят туда мои люди, – предложил комиссар.
– Конечно, – кивнул я, – а можно, чтобы и меня проводили ваши люди до ближайшего отделения банка? Я хочу получить деньги по чековой книжке. Боюсь, мой чек после случившихся событий могут и не принять.