Любить немодно
Шрифт:
– О, – с пониманием дела опускает уголки губ вниз и кивает.
– Дошло, наконец, – бурчу себе под нос и вновь за телефон хватаюсь, как тут…
– Эй! Эй, вы все там! – объявляет парень на весь зал и машет рукой толпе у барно… то есть у прилавка. – Да-да, вы! Ну-ка разойдитесь все! Давайте! В стороны разошлись! Вы ведь никуда не спешите? Подождать можете? А то тут у дамочки срочный заказ кофе! И что самое ужасное – у неё жуткое настроение!
Толпа начинает хохотать. Хохотать. С меня.
– Дамочка? – возмущённым шёпотом вырывается у меня изо рта.
– Алин,
А я, как рыба, выброшенная на берег, хлопаю ртом и ничего в ответ сказать не могу, пока посетители глаз с меня не спускают и, не стесняясь, улюлюкают, а девушка-кассир за прилавком – единственная, кто прибывает хотя бы в некотором замешательстве от происходящего.
– Алин?! – посмеивается официант. – Ну чего ты там возишься? Я сейчас чаевых из-за тебя лишусь!
– Ты вообще в этом баре не работаешь! – смеётся кто-то в толпе, и в голове фейерверком вспыхивают сразу два вопроса: «Он не официант?!» и «”Клевер” – это… бар?!»
– Что? Как?! – Парень, разыгрывая драму, с наигранно шокированным видом хватается за сердце и во все глаза смотрит на меня: – Я здесь не работаю?! То есть… То есть я не официант и… Подождите, то есть… О, Боже… это значит, что я не смогу принести вам кофе?!
Такого оглушительного смеха я давно уже не слышала. А чтобы ещё и я была ему причиной!
Дурацкий город. Дурацкий день. Дурацкое кафе!
А это вообще придурок какой-то!
– Не знаю, откуда вы такая взялись, мисс-плохое-настроение, но здесь, как и в большинстве заведений этого города – самообслуживание. Так, на всякий случай сообщаю, если вдруг ещё кого-нибудь припахать захотите. – Толпа притихает, а парень улыбается мне стоит и даже безо всякой язвительности. Ну, вроде как сначала облил помоями, а теперь заверяет, что они мне к лицу.
Забрасываю телефон в сумочку и поднимаюсь с (ни фига не удобного, кстати) стула.
– Дамочка, значит? – повторяю язвительно и с возмущённым видом складываю руки на груди.
Глаза парня в подозрении сужаются.
– Нет? – спрашивает, и вдруг его осеняет словно! – О-о-о-о… а так сразу и не скажешь. Прости, парень.
– Кто?! – Нет, ну это уже ни в какие рамки не укладывается! – Я не парень! Понял, ты, – и слово такое гадкое с языка срывается, – фрик!
Толпа ахает и резко затихает.
Кажется, мне здесь не рады.
– Хм, – смотрит на меня в упор. – Знаешь, если бы я здесь работал, то…
– Вышвырнул бы меня отсюда? – с вызовом.
Глаза щурит:
– Попросил бы больше не приходить.
И тишина.
Прочищаю горло и раз я и так уже дрянь, то быть мне ею до конца.
– Это хорошо, что ты здесь не работаешь, – выдавливаю скользкую улыбку. – Потому что, если бы это была твоя работа, уже завтра пришлось бы искать новую.
Вновь руки в карманы прячет, коротко усмехается, не сводя глаз с моего лица, и словно выжидает чего-то.
– Мить? – зовёт его девушка за прилавком и ставит на него стаканчик с кофе. – Я это… кофе. Как ты просил.
– Ну надо же! – усмехаюсь. – Спасибо… Алина, кажется?
Бодрой походкой шагаю к прилавку, забираю кофе, возвращаюсь к этому придурку, достаю из сумочки купюру в пятьсот рублей и вкладываю в карман его рубашки.
– За кофе заплатишь, а остальные себе на чаевые возьмёшь, – подмигиваю и стучу каблуками к выходу. – Пролетариат.
Глава 2
– Ну и где здесь шкафчики? – Кручусь посреди школьного коридора второго этажа средней школы номер три, и пытаюсь сориентироваться в пространстве. Та ещё задачка однако, учитывая обстоятельства сегодняшнего утра, когда мне настолько испортили и без того не радужное настроение, что даже вот эти стены, выкрашенные в отвратительный грязно-зелёный, кажутся бесконечным, раздражающим лабиринтом.
Ай, к чёрту шкафчики.
Свет в фойе не горит, как и на всём этаже собственно, отчего приходится подходить к каждой двери вплотную и читать табличку с названием предмета.
– Кристина? – уже знакомый голос завуча Раисы Павловны (кажется, её так зовут), которая несколькими минутами ранее успела отчитать меня за опоздание в мой первый же учебный день, затем ознакомила со школьными правилами, потому что так положено, вручила расписание уроков и отправила в кабинет математики. На каком этаже этот кабинет и какой у него номер, видимо, сообщить забыла, а я в свою очередь напоминать не стала и решила самостоятельно отправиться на поиски, чтобы потянуть время, ведь до конца второго урока осталось не более пятнадцати минут.
– Почему ещё не на уроке? – нравоучительно осведомляется, упирая руки в бока, отчего бирюзовая блузка из стопроцентной синтетики натягивается на объёмной груди так сильно, что одна из пуговиц норовит отскочить мне в глаз.
– Я кабинет ищу.
– А я разве… – замолкает и резко нахмуривается. – Должно быть… Пойдём, я тебя проведу.
– А где мой шкафчик? – интересуюсь, поднимаясь вслед за завучем на третий этаж.
Бросает на меня хмурый взгляд через плечо:
– Шкафчик?
– Шкафчик для моих вещей.
– Но… Кажется, ты что-то перепутала, Кристина.
А… Блин.
Русская провинциальная школа.
– Забудьте.
Раиса Павловна доводит меня до тридцатого кабинета, но дверь открывать не спешит, вдруг поджимает губы и смотрит строго:
– Кристина. Я не стала говорить об этом при педагогах в учительской, но раз уж мы сейчас оказались наедине, то хочу попросить тебя больше не приходить в школу в таком… – пробегается взглядом по моей короткой юбке в обтяжку и вновь смотрит в глаза, – в таком виде. Не знаю, как было принято одеваться в школе в этой твоей… Америке, но у нас… в общем, в наше учебное заведение приходить в таких нарядах не позволяется. Наши дети они… более… более простые, понимаешь? Ты должна соответствовать им, если хочешь завести новых друзей.