Любитель историй
Шрифт:
прогореть всего на дюйм. Вчера звуков было не больше
пятидесяти. Однако главное представление свершилось уже
через полчаса.
Закрыв глаза, мальчик попытался заснуть, но вместо этого
бесполезно провалялся так и не найдя привычную дрему.
Веки жутко чесались и распухли от тяжелой летописной
работы, но Рик старался не обращать на подобные мелочи
внимания.
Часы пробили положенные одиннадцать или двенадцать
раз. Рик по привычке
слушать. Однако дом не ответил мерным храпом трубной
печи. Балки и шкафы тоже молчали, словно специально
выманивая жертву из убежища, чтобы накинуться на нее
сотней ужасных пронизывающих звуков.
Но и этого не произошло.
Решив рискнуть, Рик выбрался из комнаты и осторожно,
стараясь не нарушать воцарившегося покоя, аккуратно
прокрался по коридору. Добравшись до лестницы ведущую
в гостиную, он не услышал монотонных постукиваний,
протяжных охов и резких ударов дверей – дом спал и, по-
видимому, не собирался просыпаться.
Вступив на первую ступень Рик вновь замер,
прислушался. Легкий скрип половицы не имел к ночному
представлению никакого отношения: всего лишь короткий
звук, мгновенно растворившийся в ночном мраке зала.
Следующий шаг тоже не принес в тишину чего-то нового.
Мир продолжал балансировать на грани, однако не
обрушился на юного хозяина треском и воплями.
Сегодняшняя ночь была совсем другой. Усыпляющее
спокойствие скользило по карнизам, проникая внутрь
легким сквозняком и разливаясь по коридорам и комнатам
обволакивающей безмятежностью. И ничто не могло
разрушить приятного умиротворения.
Спустившись в гостиную, Рик поставил подсвечник на
каминную полку и осмотрелся, не узнавая знакомого места.
Всего за пару-тройку дней он привык находиться в плену
собственных страхов и сомнений, которые этой ночью
внезапно расползлись по углам и теперь сами прятались от
тусклого светоча.
Немного насладившись тишиной, Рик устало улыбнулся,
случайно вспомнив, как он и Клер ночи напролет
просиживали у камина, играя в верю-неверю. Как им было
здорово, когда они хотя бы ненадолго забывали про
отцовские правила.
Почему он раньше не задумывался об этом? С каких пор
именно отец стал для него путеводной нитью и
единственным ориентиром в жизни?
Удушающий приступ обмана схватил его за плечи и начал
медленно подбираться к шее. Очевидная фальшь
происходящего вынудила юношу задрожать от
невыносимой обиды. Откровенный вопрос откликнулся
мучительной болью.
Ни толики правды!
Первое, что захотелось Рику - разбежаться и со всего маху
высадить плечом дверь, раз и навсегда покинув этот
кошмарный дом, последнее пристанище семейства
Джейсонов. Но в следующую секунду часы опять пробили
полночь, и юноша понял – в гостиной он уже не один.
Фыркнув, кот спрыгнул со шкафа и через пару секунд
очутился у ног хозяина. Выгнувшись, Тит замурлыкал,
описал восьмерку и, подняв голову, подмигнул Рику.
Конечно, данный кошачий жест мог всего лишь
померещиться юноше, - но в тот момент он был уверен, что
увидел то что увидел.
В очередной раз многоуважаемый мистер Тит – как стал
именовать его Рик с данной минуты – ловко запрыгнул на
ступеньку и в один миг оказался на втором этаже.
Подхватив свечку, Джейсон-младший последовал за своим
проводником.
Несколько раз кот протяжно мяукал, подавая сигнал, а
затем устремился к ведущей на чердак лестнице.
Вцепившись в деревянную ступеньку, Рик остановился.
Сердце билось, словно барабанная дробь, и пульсирующая
боль внезапно пронзила правую руку – то самое место, где
еще недавно существовала чернильная отметина.
Та ужасная ночь, наполненная кошмарами и страхами,
мгновенно напомнила о себе. Все повторялось с
поразительной точностью, будто перепутавшиеся дни стали
бежать в обратном направлении и решили вновь посетить
особняк рода Джейсонов.
Мяуканье раздалось уже под самой крышей.
А что если он помогает мне выбраться? И другого способа
просто нет…- успокоил себя Рик, но смелости от этого не
прибавилось. Напротив, все стало слишком очевидно.
Парень собирался опять наступить на те же грабли.
Кот нервно заскреб. Он же находился у крохотного
круглого окна. Затем замолк. А через пару секунд призыв
мистера Тита повторился.
Пытаясь унять дрожь, Рик продолжал топтаться на месте,
не в силах сдвинуться ни на дюйм. Его рука сильно
зачесалась, словно на ней вот-вот должна была возникнуть
очередная дьявольская метка. Ноги стали ватными лишая
юношу всякой возможности передвигаться.
Сверху что-то звякнуло, раздался громкий стук, а затем
послышался знакомый голос…
* * *
Несколько догорающих свечей, пламя которых был не
больше семечка, слегка вздрогнули и потухли, когда в
полумрак зала ворвалась грузная сгорбленная фигура.