Любители варенья
Шрифт:
— Витя, да ты что? В своем уме? — не владея собой, воскликнула она. — У них не было оружия! А с таким только в кино бандиты ходят. Да его подбросили! У меня всегда все окна-двери нараспашку, можно гаубицу затащить и сказать, что так было… Витя, я понимаю, что ты неопытный, но это и ежу понятно…
Васнецов блеснул стеклами очков, как показалось тете Вале, недобро, и уставился на пистолет.
— Разберемся… Где Плетнев?
— Да я ж тебе сказала: гуляют где-то. Откуда я знаю? Они мне что, докладывают? Они, можно сказать, у меня только ночуют. Взрослые мужики…
Васнецов помедлил, что-то решая
— Надежда, это Васнецов, — у Витьки и голос теперь настоящего начальника — значительный, солидный… — Посмотри последний входящий на номер два-одиннадцать сорок… Звонок приблизительно в восемнадцать ноль четыре, ноль семь. Где-то так…
Во паразит, так он хочет узнать, кто ей только что звонил! Так она же ему сама сказала — Сергей…
Васнецов держал трубку у уха и, положив ногу на ногу, небрежно покачивал ею, словно на посиделки пришел. Наверное, неизвестная Надежда выясняла, откуда звонок.
— Минуточку. Так, так… Звонили с номера два-ноль два тридцать восемь. Это у нас… вроде где-то за портом. Ну да, ну да, там между двух доков несколько частных пристаней. Улиц нет… Зарегистрирован на Козлова Игоря Михайловича? Что говоришь? Дарственный, от города? Ясно. Спасибо тебе.
Васнецов нажал на рычаг и опять начал набирать номер.
— Пал Арсенич, это Васнецов. Мне нужна санкция на арест Плетнева Антона Владимировича за незаконное хранение огнестрельного оружия. Да, имеется. Обнаружили. Понятые здесь… Да, спасибо, Пал Арсенич. Я попробую вычислить его предполагаемое нахождение. Буду на связи…
Тете Валя очень расстроилась. Да что он задумал, этот без году неделя — лейтенант? Как смеет арестовывать Антошу? Да он ему в подметки не годится, крыса канцелярская, — в мыслях тетя Валя как только не обозвала Васнецова, но куда ей защищать Антошу? Разве ж она справится? Вон, уже руки дрожат от волнения, а если рот раскроет, такого сможет в гневе наговорить, уж она себя знает.
Васнецов вскочил со стула и приказал молодому милиционеру:
— Ивин, разбирайся с понятыми. Борисов, останешься здесь…
Вот еще радость — под надзором находиться у какого-то мальчишки. Тетя Валя встала и решительно направилась к двери, хотя плана у нее никакого не было. Совсем ей стало невмоготу сидеть в доме, когда такие дела творятся.
— Вам, Валентина Денисовна, придется из дому не выходить, — приказал и ей Васнецов.
— Вот те раз! — возмутилась тетя Валя. — А я здесь при чем? Мне курам надо насыпать…
— Не умрут ваши куры. А придется вам подчиниться.
— Не умрут, а сдохнут! — с досадой огрызнулась тетя Валя и сложила руки на животе, независимо отвернувшись к окну. За окном было темно, в самый раз чтобы выскользнуть со двора и перехватить где-нибудь Сашу и Антошу. Вдруг они уже домой направляются? А она их и выручить не может… Да как же теперь выскользнуть, если этот конопатый глаз с нее не сводит?
— Мне в уборную надо… — сварливо сообщила она конопатому.
— Провожу, — с готовностью вскочил он.
— Тьфу, — не удержалась и сплюнула тетя Валя. Нет, не обхитришь их… — Я передумала!
И опять уселась на стул, но теперь основательно, привалившись к спинке. В своем доме чтобы еще и неудобства испытывать? Не дождетесь, вражьи дети!
20
Путешествие у Валерчика было не из приятных. В какой-то момент старый хрен завязал ему глаза носовым платком, от которого несло махоркой. И почему эти старики не перейдут на нормальные сигареты? От ядреного запаха Валерчика стало подташнивать.
— Долго еще? — ворчливо спросил он, не особо надеясь на ответ.
— Молчи уж, сукин сын, — не слишком вежливо оборвал его старик трубным голосом. — А то кляп в рот засажу. А я платок недели две уже не стирал!
Пришлось замолчать, и Валерчик сбился со счета, пытаясь запомнить, сколько раз и куда заворачивали эти оборзевшие престарелые партизаны. То направо, то налево, да так лихо, словно дрова везут, а не человека… Он только подпрыгивал на продавленных пружинах сиденья и несколько раз больно ударился головой об стекло дверцы. Наконец машина остановилась, его бесцеремонно выволокли, велели ногами не загребать и потащили неизвестно куда. Неожиданно люто залаяла собака, и Валерчик совсем струхнул. А ну, как натравят? Он с детства собак не выносил: когда ему еще лет пять-шесть было, соседская собака укусила его в лоб, так и ходит с шрамом, который прикрывает то длинными волосами, то бейсболкой. С тех пор он остерегался их, а как тут остережешься, если ни фига не видно, а она хрипит-дышит совсем рядом? И так близко подбежала, что он ощутил ее зловонное дыхание. Мясом кормят, а сами на рыбе живут… — подумал Валерчик с ненавистью о стариках.
Он облегченно вздохнул, когда почувствовал под ногами твердый пол. Судя по гулкому звуку шагов, бетонированный. Повязку, то есть вонючий платок, наконец с глаз сняли и велели сесть в угол. Собака пристроилась рядом и смотрела на пленника взглядом дикого зверя. А может, это вовсе и не собака, а волк обученный? Валерчик вжался в стену и обнял руками колени. Дверь заскрипела, и вошли еще двое. А это что еще за явление? Валерчик даже разинул рот от удивления. Это же те двое, за которыми он с Боксером охотился, а потом их менты замели. На качка у Валерчика вообще большой зуб имелся, сильно он его достал. До сих пор рука болит. Едва не сломал ее этот москвич на «Ставриде» в каюте Галки. Когда ногой вышиб пистолет из руки Валерчика. А теперь, выходит, Валерчик сам стал добычей этих долбаных непонятных типов?
— Ребята, что вам от меня надо? — заныл Валерчик, решив на всякий случай свою злобу не выдавать, а, наоборот, прикинуться полной ветошью. — Собаку на меня напустили… Она совсем дикая у вас…
— Это не собака, — гневно прохрипел старикан в тельняшке. — Это пес! Понимать надо!
Мужик повыше качка ростом, но тоже нехилый, сел на корточки напротив Валерчика. Ишь ты, доверительность свою хочет продемонстрировать. Но Валерчик тоже не простой, его как лоха не обставить. А этот уже вперился в глаза Валерчика своим пронзительным взглядом и речь толкает: