Люблю тебя сильно-сильно
Шрифт:
Говоря все это, Летта чувствовала себя умудренной опытом женщиной, и откуда у нее все это берется? Такие взвешенные и осмысленные слова. Такие правдивые и глубокие мысли. Глядя на раздавленного в пух и прах Сережу, девушка отчетливо понимала, что у него сейчас возник лишь один вопрос – «Как жить дальше?» Он, скорее всего не знал, что теперь делать со своей жизнью потеряв ориентиры в виде юношеской любви навсегда. И она не ошиблась.
– Летта, а что же теперь? Как мне жить дальше? Я ведь все эти годы только и держался на плаву благодаря своим мечтам о тебе, и о том, что все еще возможно… Что наше потерянное счастье можно вернуть, что наши искренние чувства оживут с новой силой и страстью… Как быть дальше, если ты не оставляешь ни малейшего шанса? – Сережа был совершенно растерян, как ребенок, у которого забрали любимую игрушку и он в первые несколько минут пытается понять –
– Что за глупые вопросы. Что значит «как»? У тебя двое прекрасных малышей, жена, которая не смотря ни на что тебя любит и простит тебе все годы дурмана, я видела это в ее глазах, кому как не тебе знать как жить дальше, и чем? – если бы у нее были дети, она бы точно не задавалась подобными вопросами, но она женщина.
– Но ведь я так сильно тебя люблю… – словно последний крик души, из губ Сережи сорвалось тихое признание.
– Никто не запретит тебя любить меня, но ты любишь меня в прошлом, как и я тебя, а жить нужно настоящим. Скоро ты все это осознаешь, и как я, освободишься. Захочешь стать счастливым в настоящем, а не будешь наслаждаться лишь счастливыми воспоминаниями. Сережа, поверь, это прекрасно жить не оглядываясь. Я вот всего несколько часов провела в таком состоянии, а кажется, что всю жизнь только об этом и мечтала, о легкости и свободе от оков прошлого. В своем сердце ты можешь оставить укромное местечко для меня, для воспоминаний обо мне, но большую его часть освободи для семьи, они нуждаются в этом и с удовольствием заполнят это пространство. Детям нужна отцовская любовь, а жене – муж. Так что тебе ничего не мешает дать всем то, на что они заслуживают. Выплесни свою любовь на них, а не томи в сердце для той, которой она уже не нужна.
– Летта, маленькая моя, но я все равно буду любить всегда лишь тебя. Я все равно останусь навсегда твоим. Даже через сотни лет, я буду любить тебя сильно-сильно.
Сережа не хотел сдаваться, но Летта знала, что придет время и правило «время лечит все», непременно подействует и на него. Подействует, когда он разрешит ему подействовать. Подействует, когда он откроет свое сердце для другой, отцовской любви. Но Летта не стала больше умничать, а с улыбкой на устах проговорило то, что нужно было ему сейчас, чего он ждал, чтобы попрощаться:
– А я тебя.
Прощая и отпуская прошлое, их губы слились воедино, чтобы навсегда запомнить волшебный вкус юности и страсти. Это был последний их поцелуй в жизни, и каждый из них это прекрасно понимал. Поцелуй не был страстным, как прошлой ночью. Не был волшебным, как в юности. Он был прощальным солоновато-горьким и в то же время сладостным. Когда их губы разомкнулись а глаза раскрылись, они знали – все у них будет хорошо, только вот отдельно друг от друга. Без навязчивых идей о будущем в котором несомненно фигурировало прошлое. Без съедающих чувств ненависти, вины, любви, сожаления. Теперь им будет легко отварить сердце и душу на встречу другим чувства, новым и окрыляющим. Еще, когда они отпряли друг от друга, у дома Летта увидела другой мужской силуэт, силуэт из настоящего, который больше напоминал каменную древнегреческую статую Аполлона, не меньше. В тот миг, когда ее глаза коснулись силуэта из настоящего, Летта поняла, вот он – ее Аполлон, вот оно – ее настоящее счастье, вот она – ее истинная любовь. Мужчина, который оцепенел от увиденного, скорее всего посчитав свое появление совершенно бестактным и глупым, и был тем самым «единственным», о которых мечтают все девушки мира. Именно Андрей был рядом с ней все эти годы, никогда не требуя никаких объяснений, не настаивая ни на чем, не вынуждая ее к признаниям, сам просто любил. В его глазах она неоднократно читала страсть и восхищение. Свои же прятала, так как считала, что ему не стоит в них заглядывать и видеть боль прошлого. Она наслаждалась его вниманием и упивалась его восхищение, но не могла дать ему ничего взамен, кроме своего тела. Она не могла поделить свое сердце на две половины, она всецело оставила его в прошлом, а сейчас. Сейчас оно целиком и полностью может принадлежать настоящему то есть – Андрею, который как никто, достоин его, пылающего, трепещущего, любящего. Летта вдруг вспомнила, как спустя всего неделю после их знакомства Андрей Соколов, а по совместительству ее будущий издатель, заявил что любит ее, и что хочет от нее детей. На что она совершенно искренне рассмеялась, не веря, не доверяя, не надеясь, что с ее стороны это вообще будет когда-либо возможно. Подумать только, она была уверена, что никогда больше не откроет сердце никакому мужчине, чтобы он смог нагадить в нем, но, видит Бог, для этого мужчины, она не может его не открыть. Сегодня она освободила
– Андрей? – удивление Виолетты не знало границ, а радость наполнила ее словно какой-то сосуд и ее осенило. – Так вот значит, почему он был так уверен, что мы очень скоро увидимся.
Но Андрей не стал задерживаться ни на мгновенье, а уронив, именно уронив, букет шикарных белых роз на землю, исчез так же неожиданно, как и появился. Другой-же мужчина из прошлого, был тоже ошарашен, но по-своему.
– Летта, это твой, твой, м-мм-м, твой… – Сережин язык не был в состоянии произнести то самое, что окончательно убедит его мозг в невозможности возврата в прошлое, а его сердце заставит смириться, он не был готов к такому повороту.
– Да, именно. – Спокойно проговорила Летта с едва заметной улыбкой на губах и полном радости взгляде.
– Так чего же ты не бежишь за ним. Он ведь точно не так все понял. Он ведь может наломать дров? – искренне испугавшись, спохватился Сережа, прекрасно понимая, как тяжело и жестоко обходятся подобные ошибки, недосказанности, недоговоренности.
Сережина реакция была для Летты неожиданна, но она была благодарна ему за эти слова, хотя и знала – Андрей не Сережа.
– Он не наломает, – все так же спокойно проговорила Летта.
– Летта, возможно ты не заметила, но на парне лица не было, когда он нас увидел, и эти цветы… Он ведь решил что мы, что ты… в общем ничего хорошего ему в голову не пришло, это точно. Он ведь собственными глазами все видел, а люди привыкли доверять тому, что видят. – Взволнованно тороторил Сережа.
– Не знаю, помнишь ли ты, но я помню, словно сказала это все сейчас. – Летта закрыв глаза практически прошептала. – «Я люблю тебя так, что даже если бы собственными глазами увидела тебя с другой, не поверила бы, ведь знаю – ты любишь только меня, а это у меня не удачная галлюцинация. Я люблю тебя так, что даже если бы мне тысяча человек сообщила, что ты подлый обманщик и конченный бабник, я бы не стала отказываться от своих чувств, а просто поговорила бы с тобой, и во всем разобралась. Я люблю тебя так, что отпустила бы тебя к другой, если с ней ты будешь счастливее. Я люблю тебя так, что готова простить многое». Все это было адресовано тебе, и являлось чистой правдой, только это время прошло. А вот Андрей любит меня именно так сейчас, с одной лишь разницей – он готов простить мне не многое, а все. А в нашем случае и прощать-то собственно нечего.
Сережины глаза вмиг стали влажными, а из груди вырвался тяжелый вздох:
– Я все помню, и видит Бог, все бы отдал, чтобы вернуть время вспять, но это не в моих силах. Сейчас мне остается лишь завидовать тому, кто может простить тебе ВСЕ, а я не мог даже задать элементарный вопрос – «А правда ли?» Сейчас мне остается только одно из твоего признания – отпустить тебя к другому, зная, что человек, который может простить тебе все, действительно тебя достоин.
– Спасибо, Сереженька, но главное теперь, чтобы я осталась достойна его, а не упала в любящих глазах. Думаю, будет правильным больше не играть с его чувствами.
Более не желая оставлять Андрея в непонимании всего увиденного, Летта и Сережа покинули уютную беседку, попутно подхватив на руки тяжелый прекрасный букет ее самых любимых цветов. Глава 7 Выйдя за калитку дома, Летта с Сережей обнаружили Андрея сидящим в машине, и мужчина из прошлого сразу-же сделал шаг навстречу настоящему:
– Правильно делаешь, ЕЙ можно простить все и даже больше, а тем более, если прощать нечего. – Сережа протянул сидящему в роскошном мерседесе Андрею руку. – Люби ее за нас двоих, – обернувшись к стоявшей в стороне Виолетте, Сережа добавил, – Я буду любить тебя всегда, сильно-сильно. Будь счастлива, моя маленькая Летта.
– Ты тоже, будь счастлив, – со слезами на глазах и нежностью в сердце прошептала Летта.
Затем Сережа сделал всего несколько шагов прочь, по знакомой до боли дороге, когда не пойми откуда на него выскочил чумазый мальчуган:
– Папа! Папа! Папочка!
Присев, молодой мужчина подхватил малыша на руки, и они оба одновременно навсегда исчезли в двух местах – за поворотом и из Виолеттиной жизни.
– Как проходят выходные? – выходя из авто невозмутимо поинтересовался Андрей, переживания которого можно было заметить лишь в испуганном взгляде и ни один нерв не дрогнул, когда он задавал этот вопрос.