Люблю тебя сильно-сильно

Ad Валентина

– Нет, дядя Вася. У меня, пока, еще нет ни мужа, ни детей. – Летта многозначительно взглянула на дом и развела руками. – Все время в работе, никак до личного руки не доходят. Мама с папой, да вот это пушистое чудо, – Виолетта указала на загорающего на зеленом газоне Снежка, – все мое семейство.

– Мама с папой, это уже не плохо. Пес, тоже не плохо, радость да утеха. Кстати на Федосеевых псину очень похож. – Дядя Вася отвлекся на Снежка, а потом закончил начатое. – А на свою шею хомут, найти еще успеешь. Ладно, не стану более тебе голову морочить, но еще обязательно загляну с гостинцем.

Вновь удобно разместившись в гамаке, радуясь тому, с какой легкостью ей удалось узнать все, что ее интересовало, Летта ликовала. Подумать только ей даже не пришлось задавать ни одного вопроса, чем она сумела сохранить гордость. Дядю Васю безумно жалко, он всегда была замечательным человеком, а вот Сережа. Значит Сережа, все-таки, связал свою судьбу с Кобыловой… Он ведь всегда считал ее «кобылой», как в голову могло прийти связаться с ней? Ну ладно назло Летте он жался к ней в злосчастном увольнении, ведь знал, какие «дружеские» отношение у этих двоих, но жениться? Интересно, а как выглядит сейчас сам Сережа? Летта поднапрягла растревоженный дядей Васей мозг и поразилась – в памяти всплывало все только самое приятное. Она просто утонула в самых теплых и трогательных воспоминаниях.

Первый танец, первый поцелуй, первое люблю… Как это было давно, а кажется – вчера. Воспоминания о самом сокровенном, заставили сердце биться так горячо, как в шестнадцать. Эти бесконечные «люблю тебя сильно-сильно», это постоянное восхищение от осознания того, что ты нашла свою половинку. Это сказочное чувство, будто у тебя выросли крылья и ты непременно будешь всю свою жизнь, парить в небесах, обласканная солнцем и самой настоящей любовью. Как прекрасно тогда было понимать, что ты не хуже какой-то там Джульетты… Неконтролируемо и независимо от мозга, алый комок в груди, потихоньку наполнялся теплом и нежностью. Ей становилось хорошо, от таких воспоминаний, которые обрывались на четвертом письме. Дальше – пустота, окунаться в которую ни сейчас, ни прежде, Летта никогда не пыталась. Проведя на террасе половину дня, Летта решительно прошла на кухню. Холодильник по ее просьбе был набит разными вкусностями, поэтому на обед не ушло много времени. А потом, потом она вновь взобралась на лоджию в своей спальне и долго-долго любовалась родимым пейзажем. Старенькие крыши соседских домов поросшие мхом, хорошо просматривались с третьего этажа ее коттеджа. Летта даже могла видеть, как проворно управляются с домашним хозяйством тетушки-соседки, в огородах и сараях, а изредка даже слышала их грозные «трели», адресованные непослушным домашним питомцам. Несколько ребят пронеслись по грунтовой дороге верхом на лошадях, совсем рядом с ее домом, поднимая за собой клубы пыли. А откуда-то издалека, доносился душераздирающий шансон, видимо приносящий слушателям несказанное вдохновение и удовольствие. Высоко в безоблачном небе – парили птицы, а в деревьях и траве – мирно протекала жизнь обитателей всей этой красоты, о которой можно было догадаться лишь благодаря разнообразнейшим звукам, которые они издавали, общаясь друг с другом. Виолетта еще раз убедилась, это место не подвластно времени. Все вокруг было таким родным, и в то же время бесконечно далеким и чужим. Виолетта наслаждалась всей этой красотой так, как могут наслаждаться материнским вниманием и любовью дети, которые долго были лишены этой ласки. Раньше, в детстве, юности, все было привычным, обычным, обыденным. Какое ей было дело в свои тринадцать до прекраснейшей зелени полей и лесов? Или зачем ей было наслаждаться песнями кузнечиков, благодаря которым в свои пятнадцать она часто не могла уснуть. А эти проскакавшие лошади или мычащие коровы, разве ей было раньше дело до их очарования? Не говоря уже о чистейшем воздухе, на присутствие которого ей раньше не доводилось обращать ни малейшего внимания. А сейчас… Сейчас все обрело совершенно другие краски, стало весомым и заметным, ведь раньше Летте и в голову бы не пришло радоваться птицам, деревьям, воздуху, а сейчас она улавливала все, и это все было тем великолепием, которое она никогда в жизни не выпустит из своего сердца.

– Что, вспоминаешь?

Серьезный разряд тока прошелся по всему телу. Мысли о природе испарились быстрее чем вода на раскаленной плитке. Ноги стали чугунными, руки деревянными, а голова… Голова моментально превратилась в бомбу с часовым механизмом. Взгляд Летты застыл в соседском огороде и какой бы ненавистной не стала эта картина за несколько бесконечных минут, обернуться на голос, Летта не решалась.

– Что, даже взглянуть на меня не хочешь? – прикрыв глаза, Виолетта пыталась справиться с учащенным дыханием, отказываясь верить собственным ушам. – А я думал – ничто в нашей жизни не вечно. Я, собственно чего зашел, березовик принес от отца, говорит обещал, но нет времени заскочить. Я его на кухне оставил. Летта, может, ты все же посмотришь на меня?

«Летта» – как же долго она не слышала этого нежного произношения, этого бархатного, чарующего, пьянящего. Девушка постепенно приходила в норму, хотя тело все так же было окаменевшим. Ей очень хотелось посмотреть на НЕГО, но она чисто физически не могла этого сделать. Еще пару минут назад она наслаждалась самыми прекрасными воспоминаниями и прелестями, а сейчас ей предлагают взглянуть в лицо тому, кто вынудил ее покинуть все это.

– Знаешь, а я ведь никогда о тебе не забывал, хотел, но так и не смог. Вернувшись из армии, я узнал, что ты успешно поступив в ВУЗ, так ни разу и не наведалась в деревню. В надежде дождаться тебя, сам я не стал никуда поступать, никуда выезжать и ничего менять в своей жизни, я привязал себя к этой деревне, и чудо все-же свершилось, пусть даже спустя почти восемь долгих лет. Знаешь Летта, по совету из твоего последнего письма, я пробовал прожить без тебя, старался, но у меня ничего не получилось. Сейчас мои собственные слова – «навсегда твой», для меня не просто слова, я прочувствовал это и знаю, что мое сердце, душа и тело навсегда принадлежат той юной, очаровательной, и единственной Виолетте, которую я просто не в силах забыть. Я до сих пор люблю тебя все так же сильно-сильно.

Последние слова, как в юности, Сережа прошептал прямо в ухо и без того взволнованной до безумия Летты. Его дыхание обжигало, а его руки коснулись шеи, а затем опустились на плечи. Летта не понимала, что с ней происходит, она была одурманена, опьянена, и ей вдруг захотелось, чтобы этот момент никогда не кончался. Внутри всполохнуло пламя, которое, как ей казалось, она давным-давно успешно погасила. Голос все тот же и действие его все то же. Как в юности, она уже была готова на все, услышав этот шепот и взволнованное дыхание, а эти руки… Очень медленно, почти незаметно, Виолетта стала поворачиваться к Сереже. Ей было дьявольски страшно, она больше всего в мире боялась взглянуть в завораживающие черные глаза, но этот момент неумолимо приближался. Это было так же неизбежно, как и приход осени, вслед за летом.

– Сереженька…

Шестое чувство не подвело, хватило одного короткого взгляда, чтобы понять – этих лет, словно и не было. Они все такие-же бездонные и по прежнему наполнены любовью, только вот раньше в них не было боли и разочарования, только любовь, а сейчас… Но это делало их еще прекраснее, а Сереже несомненно было к лицу. Перед Виолеттой стоял не тот взбалмошный юноша, который закидал ее нелепыми и обидными обвинениями, а взрослый, прекрасный мужчина, который даже в грязной, заношенной до дыр одежде, был просто прекрасен. Оторвавшись от чарующих глаз, ее собственные скользнули ниже. Этот шрам на губе, на месте которого ей как-то хотелось утереть кровь, придавал мужества. Эти едва заметные седые волосы, разбавляющие недельной давности щетину цвета самой темной ночи, лишь добавляли сексуальности. Эти сильные, с выпученными до безумия венами, руки, остались все такими же нежными. Летта сотни раз представляла их встречу спустя годы. Каждый

раз это было по разному, но всегда с одним общим знаменателем – она благополучная, сексуальная, богатая и знаменитая красотка, с презрением бросающая прямо в лицо бывшему возлюбленному, который прозябает в забытой Богом деревне. «Все это, могло бы быть твоим, а теперь, теперь тебе остается только кусать локти и впредь думать, прежде чем верить на слово!» Взглядом полным отвращения одарив Сережу, она с гордо поднятой головой садится в свою модную тачку и резко надавив на газ исчезает, оставляя когда-то любимого Сережу в облаке пыли. Она все это так отчетливо видела на протяжении не одного года, она так мечтала об этом, так жаждала этого. По большому счету, она только ради этого стала богатой и знаменитой. Только ради этого затеяла стройку. Она лишь ради нескольких слов преодолела безумное количество километров. А сейчас… Сейчас Летта поняла, на сколько далеки от истины были ее планы и замыслы. Увидев перед собой Летту во всей красе, Сережа не мог скрыть восторга и восхищения. Он так давно мечтал взглянуть в эти сверкающие глаза цвета незабудок не на старых фотографиях затертых до дыр, но даже представить себе не мог, что их красота может приумножиться в миллион раз. Эта светлая нежная кожа, светилась лоском и блеском. Эти светлые локоны, запах которых сводил его с ума много лет назад, не растеряли этого свойства, заставляя и сейчас жадно вдыхать их аромат. Перед ним стояла не неопытная юная красотка с глазами полными любви, а шикарная женщина излучающая красоту, счастье и успех, пусть даже со взглядом без намека на любовь, прекрасная и божественная. Наслаждение всем этим, за мгновение довело его до безумия, и Сережа не стал сдерживать свой порыв, а впился в такие же манящие и аппетитные губы, как и много лет назад, словно изголодавшийся зверь в сочный кусок мяса. Он с невероятной силой и скоростью притянул Виолетту к себе, искренне радуясь тому, что она не вырывается, а охотно отвечает на его ласки. – Какая-же ты у меня красавица… Господи, как же долго я этого ждал… Его губы продолжали ласкать великолепное тело Виолетты, а руки успешно справились с халатом и пеньюаром. Охваченная небывалой страстью, Летта тоже не теряла времени зря, а проделала с одеждой Сережи то же, что и он с ее. Их тела слились воедино, их губы укрывали друг-друга тысячами поцелуев, а руки старательно прижимали покрепче, поближе, поглубже. Все случилось быстро, резко, неожиданно. Виолетта отдалась Сереже без остатка, как когда-то мечтала. Ее тело словно перенеслось на много лет назад и послушно принимало все ласки, как тогда. Она сгорала от желания, как тогда, вот только сейчас, она сполна насладилась всеми, когда-то запретными плодами. А Сережа жадно упивался каждым мгновением, боясь что это все ему лишь снится. Боясь, что вот-вот он очнется и самый прекрасный миг в его жизни исчезнет, словно призрачный пустынный мираж. Он старательно жался к Виолетте, не смея выпустить ее из своих объятий. – Летта, маленькая моя, хорошая… Как же сильно я тебя люблю… как сильно… Сережа словно мантру повторял одни и те же слова, лишь на мгновение отрываяс губы от пылающего и вожделенного тела, а Летта лишь молча наслаждалась исключительной, ошеломляющей, фантастической и совершенно внезапной страстью. Страстью, которая опоздала в своем всплеске на семь с небольшим лет. Глава 4 Когда в комнате стало совсем темно, и только струящийся лунный свет свидетельствовал о том, что они находятся на земле, а не на небесах, как совсем недавно казалось, Летта заговорила и слова эти стали громом среди ясного неба «страсти».

– Сережа, тебе пора уходить, – чуть слышно, но уверенно прошептала Летта.

– Как? – обессиленный, но безумно счастливый Сережа отказывался верить своим ушам. – Мы ведь… мне показалось… Летта?..

– Мне тоже – показалось… – Летта выдохнула и поднялась с пола, который послужил для них любовным ложе.

Сережа был растерян, радость от всего случившегося постепенно покидала его, а в душе поселялся страх:

– Летта?.. – в голосе слышалась мольба.

Обнаженная девушка, к которой был прикован его молящий взгляд, даже со спины была просто божественно хороша. Но боясь взглянуть в чарующие глаза, боясь передумать, заплакать, не сдержать эмоции, не справиться с чувствами, Летта не сумела обернуться. Ей нужно было разобраться во всем случившемся. Ей нужно было разобраться в себе: – Уходи. – Бросила через плечо Виолетта и не спеша пошла прочь. Виолетта прошла на террасу и уже лежа в гамаке, укутавшись в плед, прижав к себе Снежка, она услышала, как захлопнулась калитка – Сережа ушел. Он знал ее достаточно хорошо, чтобы не настаивать на дальнейшем времяпрепровождении, и поступил так, как того желала его Летта. Видно помнил, что никакие слова и мольбы не заставят изменить свое решение, эту гордую, но такую обожаемую девушку. Без истерик, укоров и выяснений, он ушел так же незаметно, как и появился, ему ведь тоже было о чем поразмыслить. Господи, что это на нее нашло? Что заставило ее так легко отдаться этому мужчине? Какая незримая сила толкнула ее в эти дьявольские объятия? У нее ведь есть бесконечно любящий ее Андрей, а она?.. Она не понимала. Она не видела ни одного разумного ответа. Но какой же сладкой была их близость… Совершенно обессиленная стрессом, сексом и мыслями, Виолетта не заметила, как ее глаза сомкнулись, и она погрузилась в самые прекрасные сны, которые были безмятежными, а поэтому лечебными.

– Снежок, отстань, – Летта тщетно пыталась отмахаться от навязчивого общества пса, который с упоением облизывал ее лицо. – Снежок, мм-м-м, Снежооок!

На что собака совершенно серьезно и многозначительно залаяла.

– Что, что тебе от меня нужно? – совершенно не желая покидать мир сказочных иллюзий, Летта просто вынуждена была обратить внимание на пса, так как прекрасно знала – он от нее не отстанет, пока не получит требуемого. – Что, что ты хочешь?

Первое, что увидела Летта – горящие от голода глаза пса, второе – солнце, которое уже было высоко и обжигало землю. Оно не цепляло укромной веранды, поэтому-то Летта и не почувствовала его теплых прикосновений.

– Что, проголодался? – пес активно завилял хвостом, и в полной готовности сопроводить хозяйку на кухню, просто вскочил на все свои четыре лапы. – Идем, попрошайка.

Стоило Летте зайти в дом, как она тут же отчетливо услышала орущий на весь дом мобильник.

– Черт, я ведь вчера вечером никому не отзвонилась! Мама уже наверное обзвонила все морги, больницы и знакомых. А Андрей… Не переживай Снежок, ты у меня, естественно, первый на очереди.

Летта успокоила начавшего скулить собаку приличной порцией мяса, и только потом поднялась в спальню, где вибрирующий телефон свободно разгуливал по новенькому паркету:

– Мамочка, прости, прости, прости, прости меня тысячу раз. Я просто уснула вчера, поэтому не позвонила. Вырубилась на свежем воздухе и все. Вот только сейчас встала, и то, Снежок разбудил. Мамусечка, только не нервничай.

Сначала последовал облегченный вздох, а затем:

– Мама не нервничает, а чего это мне нервничать. Подумаешь, от единственной дочери ни ответа, ни привета почти сутки, и это в наше-то время интернета и мобильных. Нет. Мама совершенно не нервничает, она только ночь напролет пьет успокоительные и надоедает знакомым, а так – совершенно спокойна.