Люблю. Ненавижу. Люблю
Шрифт:
И что?...
Мои мысли замерзли, и всю ночь я оплакивала свою жизнь... Клянусь, я не думала больше ни о чем.
Версия – version
Туристский фаэтон едва не задел следователя, Тайво Рунно как раз сворачивал на улицу Портовую, где жила сестра Моны Грапс. Было жарко, несмотря на вечернее время.
Старый доходный дом с двумя подъездами в середине улицы, у которого он остановился, был зеркальным близнецом дома с другой стороны улицы. Следователь, отдуваясь, поднялся на второй
Дверь распахнулась неожиданно.
– Здравствуйте, я Тайво Рунно, – приподнял шляпу следователь. – Я вам звонил, мадам.
– Ну что вы мне все звоните и звоните, а?... – оглушительно спросила Гражина Грапс, но все-таки пригласила следователя в квартиру. Рунно переобулся в предложенные хозяйкой тапки и огляделся.
В гостиной было тихо и пахло накрахмаленным бельем. Гражина Грапс, сестра массажистки Моны Грапс, села напротив следователя и без особых экивоков начала рассказывать какие-то малозначительные подробности из жизни своей сестры.
– Она была очень-очень хорошая!.. Просто очень, – Гражина развела руками и всхлипнула. – Вот только...
Тут следователь осторожно ввернул:
– С мужчинами не везло?...
У Гражины Грапс загорелись глаза; похоже, он абсолютно точно нашел слабое место. Рунно с пониманием вздохнул.
Перед ним сидела разочарованная жизнью женщина... Очень разочарованная жизнью!.. Перепаханность ее лица говорила о многом – эта дама все еще находилась в поиске своего второго я, а проще говоря, мужа.
– Вы женаты? – вдруг спросила Гражина.
– Женат, – соврал следователь.
Гражина вздохнула:
– Ну, вот... Я ведь старше сестры на восемь лет, а никогда не была замужем! И Мона тоже...
– Но она ведь была разведена?... – тихо напомнил следователь.
– Вот именно. Этот тип сперва ей сделал ребенка, а затем сделал ноги! – фыркнула Гражина. Дверь отворилась, и в комнату заглянуло заспанное девичье личико.
– Тетя Гра, – улыбнулась девочка.
– Сейчас, – отмахнулась Гражина Грапс. – Следователь уйдет – и мы спустимся...
Девочка затворила дверь, и Гражина вздохнула, поправив кудри.
– Мы собирались пойти есть мороженое в кафе, – сообщила Гражина Грапс следователю.
– Хорошая девочка, – счел нужным сказать Тайво Рунно.
– Но что ее ждет? – перебила его Гражина Грапс. – У моей сестры было высшее филологическое образование, а зарабатывала она на жизнь простой массажисткой.
– Я в курсе, что она была очень дорогой массажисткой, – улыбнулся следователь. – К ней записывались за две недели.
– Ах, бросьте! – Гражина Грапс покачала головой и передразнила: – Дорогой массажисткой...
– Но разве не так?... Мона Грапс делала массаж всей городской элите, – напомнил Тайво Рунно.
– Она так много знала про эту элиту, – вырвалось у Гражины, – что теперь лежит в могиле!..
– Что же такого знала ваша сестра? – с улыбкой поинтересовался Тайво Рунно. – Про кого, например?...
У Гражины Грапс вытянулось лицо, она о чем-то напряженно думала.
– Скажите хотя бы, у кого Мона работала перед смертью?
– Хорошо, я скажу. – Гражина Грапс положила руки на стол. – Последние полгода, в числе прочих, она массажировала эту шлюху Рейтель!.. Сестра ежедневно ездила к ней, потому что та ей очень хорошо платила. Ведь у этой шлюхи денег куры не клюют!
– Вы имеете в виду?... – закашлялся следователь.
– Жену Валду Рейтеля, – кивнула Гражина Грапс. – Мона рассказывала, что у той куча мала любовников...
– Но у Хелин Рейтель интересный и не старый муж, зачем ей связи на стороне? – Рунно недоверчиво улыбнулся.
– Откуда я знаю, с чего бесятся эти богатые штучки? – вопросом на вопрос ответила Гражина Грапс. – Мона, к вашему сведению, делала очень хороший эротический массаж.
– Да? – как можно нейтральнее произнес следователь. – Вы имеете в виду?... – И, покраснев, Тайво Рунно описал в воздухе что-то похожее на кувшин.
– Ну да, конечно, – кивнула Гражина Грапс. – А вы думали, она массажировала радикулитные спины и ревматические шишки?... Как бы не так! Мона рассказывала, что эта Рейтель просила ее знакомить с определенными молодыми людьми, в которых она была заинтересована.
– И ваша сестра знакомила?
– А почему бы нет?... Мона знала каждую собаку в городе и столько всего знала про нее саму... Про Хелин.
Следователь кивнул.
– Я как раз и предполагал... – начал он.
– Тетя Гра, – в проеме двери снова показалось лицо девочки. – Так мы идем?...
– Идем-идем! – вскочила Гражина Грапс. – Ничего больше сказать не могу, знаете ли... Я не сторонница домыслов, но уверена на сто процентов, что к смерти моей сестры причастен кто-то из ее бывших клиентов.
– Кому она делала эротический массаж?... – уточнил следователь.
– Вполне возможно. Ни на одного радикулитника грешить не буду, – сестра Моны Грапс поджала губы.
Женщина средних лет шла по городу и улыбалась...
Тайво Рунно удивленно посмотрел ей вслед. Женщиной была Александра Ивановна Котова.
«Женщины, – подумал Рунно. – Ах, женщины... Не прошло и года, как она вдова, а уже идет и улыбается!.. Хорошо, что я не женился, черт дери этих улыбчивых женщин!»
«Или – или... – думала в эти минуты Сандрин, разглядывая вечерние подсвеченные витрины. – Почему в жизни всегда или – или... Почему нельзя и то и это, почему люди так жадничают в отношении собственных чувств и категорически не разрешают чувствовать другим?... Мы боимся любить и боимся, если полюбят нас. Мы боимся жить, и нам неприятно, если кто-то другой не боится и живет на всю катушку, ну, прожигает свою жизнь вдрызг!..» – размышляла Сандрин, сворачивая на свою улицу к дому, в котором снимала комнату с видом во двор.