Любопытная новобрачная

Аддамс Петтер

– Не понимаю... Почему?

– Скажите, какая невинность!
– воскликнул Мейсон.
– Вы требовали, чтобы человек уплатил вам деньги, угрожая ему черт знает чем!

– Мы этого не делали...

– Чего именно?

– Не звонили ему с требованием уплаты денег. Этого по телефону мы не говорили.

– Кто это - "мы"?
– спросил Дрейк.

Мейсон бросил на него предостерегающий взгляд, но было уже поздно.

– Я говорю только о себе, - заявила женщина.

– И вы не знали, - с возмущением сказал Мейсон, - что требовать деньги по телефону не разрешается законом?

– Говорю же вам, что я не требовала денег!

– Наш

оператор утверждает, что по телефону разговаривал мужчина, заявил Мейсон, пристально глядя ей в глаза.

Дорис молчала.

– Что вы на это скажете?

– Ничего. То есть, он мог ошибиться. Я тогда была простужена, поэтому говорила хриплым голосом.

Мейсон широким шагом пересек прихожую, снял трубку телефона, незаметно нажав на рычаг, чтобы на коммутаторе не появилось вызова, и потребовал:

– Дайте мне отдел расследований, номер шесть-два.
– Подождав несколько секунд, он сказал: - Говорит тридцатый. Мы находимся в квартире, откуда шестнадцатого июня звонили и требовали денег, угрожая расправой. Квартира снята на имя Дорис Фриман. Она пытается выгородить своего сообщника-мужчину. Уверяет, будто не знала, что запрещено использовать телефоны в подобных целях.
– Помолчав немного, он расхохотался: - Вот именно! Так она и заявляет. Да, она приехала сюда из Сентервилла... Черт их знает, может, у них в штате и нет такого постановления, не знаю... Трудно сказать... Что?! Зачем она вам?.. Как вы сказали?.. Вы имеете в виду, что звонили Греггори Мокси?.. Тому самому, которого недавно убили?.. Ясно, но в таком случае дело приобретает совершенно другую окраску и выходит за пределы нашей компетенции. Я считаю что лучше всего поставить в известность окружного прокурора... Да, да, понимаю... Проверю все разговоры, которые велись по этому телефону... Понимаю... Да, конечно, не мне вас учить. Хорошо... До свидания.
– Мейсон положил трубку и повернулся к Дрейку. На его лице было такое естественнее удивление, что можно было позавидовать его артистическим способностям.
– Ты знаешь, кому они тогда звонили?

– Слышал, как ты говорил шефу, - сказал Дрейк.
– Это правда?

– Еще бы!
– воскликнул Мейсон.
– Звонили Греггори Мокси, всего за полчаса до его смерти.

– Что собирается делать шеф?

– Передать дело окружному прокурору, конечно. Черт побери, совсем не простое дельце, как я предполагал. Раз тут совершено убийство, то...

– Послушайте, я не имела ни малейшего представления, что законом запрещается использовать телефон для востребования своих же денег, - с истеричными нотками в голосе заговорила Дорис Фриман.
– Эти деньги тот человек в свое время у меня похитил. Бессовестным, недостойным обманом. Я рада, что он мертв! Но мой телефонный звонок не имеет никакого отношения к убийству! Его убила Рода Монтейн. Разве вы не читаете газет?

– Миссис Фриман, дело не в этом, - усмехнулся Мейсон.
– Возможно, Рода Монтейн действительно присутствовала в тот момент в квартире Мокси, но удар-то Греггори был нанесен не женской рукой, а мужской. Окружная прокуратура уже знает об этом. Тут не обошлось без сильного молодого мужчины. Ну, а у вас с вашим напарником был веский мотив для убийства. Вы позвонили Мокси за полчаса до убийства и предупредили, что если он не выложит деньги, то ему конец!

Мейсон пожал плечами и отвернулся от растерянной женщины, предоставив поле сражения Дрейку.

– Я бы посоветовал вам откровенно рассказать обо всем...
– сказал детектив.

– На твоем месте я бы не вмешивался в это дело, - оборвал его Мейсон.
– Шеф намерен передать

его окружному прокурору. Ему не понравится, если мы будем заниматься не своим делом. Так что прекрати эти разговоры.

Дрейк растерянно кивнул. Мужчины направились к выходу.

– Погодите, дайте я вам все объясню!
– вскочила со стула Дорис Фриман.
– Вы думаете вовсе не то, что было на самом деле! Мы не...

– Приберегите свои объяснения для окружного прокурора, - сказал Мейсон, открывая дверь и жестом предлагая Дрейку первым выйти в коридор.

– Но вы же ничего не поняли!
– с отчаянием воскликнула Дорис.
– Речь шла всего лишь о...

Мейсон буквально вытолкал Дрейка из прихожей и сам вышел следом. Не успели они дойти до лестницы, как Дорис Фриман уже выскочила на порог:

– Позвольте же мне все вам объяснить...

– Мы в такие дела не вмешиваемся, миссис Фриман, - крикнул ей Мейсон.
– Это не в нашей компетенции. Шеф передаст дело окружному прокурору, вот с ним и объясняйтесь.

Когда дверь лифта закрылась, Дрейк вопросительно посмотрел на Мейсона и сказал:

– А ведь она готова была нам все выложить!

– Ничего подобного, - улыбнулся Мейсон.
– Она постаралась бы вызвать у нас сочувствие, жалуясь на Мокси. Но ни словом не обмолвилась бы о своем сообщнике. А мне нужен именно он. По моим расчетам, сейчас она отправится к нему.

– А он не живет вместе с ней?

– Маловероятно. Я полагаю, что это либо детектив, либо адвокат.

– Представляю себе, как возмутится адвокат, когда она расскажет ему о запрещении телефонных разговоров по вопросам шантажа! Постой! А не попросит она его придти к ней?

– Нет. Она побоится, что все ее телефонные разговоры прослушиваются. Я уверен, что она сама отправится к нему.

– Ты считаешь, что она не заподозрила обмана?

– Не забывай, - улыбнулся Мейсон, - что она приезжая, а в каждом городе свои правила и законы. Если она и заподозрила что-то неладное, то только в том плане, что мы - полицейские агенты, желающие поставить ей ловушку.

Они вышли из подъезда, даже не посмотрев в сторону автомобиля, где за рулем седел Денни Спейр. Мужчины пересекли площадь и остановились на тротуаре, чтобы их хорошо было видна другая сторона улицы, и Дрейк принялся ловить такси.

15

Вышагивая из угла в угол по своему кабинету, Мейсон громко диктовал Делле Стрит текст заявления Роды Монтейн, в котором она требовала развода с Карлом Монтейном, с выплатой ей содержания в размере пятидесяти тысяч долларов в год и ежемесячного пособия в размере семи с половиной процентов от этой суммы.

– Шеф, ты считаешь, что она согласится подать это заявление? спросила Делла Стрит.

– Да, - ответил адвокат.
– Я поговорю с ней и сумею ее убедить.

– То есть, вместо того, чтобы соглашаться на аннулирование брака, ты решил возбудить дело о разводе?

– Если бы брак аннулировали, Делла, - терпеливо пояснил Мейсон, - то Рода не получила бы никакого пособия. Не сомневайся, Филипп Монтейн это прекрасно понимает. Он стремится спасти свои деньги, а окружной прокурор хочет, чтобы Карл имел возможность давать свои показания на суде.

– Но если тебе удастся отклонить аннулирование брака, то он тоже не сможет давать показания.

– Совершенно верно.

– А в случае развода?

– Тоже нет.

– Но как же можно опротестовать аннулирование брака? В законе ясно сказано, что брак, заключенный при жизни одного из супругов... Я немного запуталась в формулировках. Одним словом, их брак недействителен.