Любовь без страховки
Шрифт:
Но Котов был упертым. И продолжал сканировать меня своим рентгеновским взглядом. Кажется, он понял, что я не просто так спросил про Машу. И, кажется, его это задело.
Мы сверлили друг друга глазами в звенящей тишине под внимательными взглядами присутствующих. Теперь я точно был уверен, что его с Машей связывают не только деловые отношения. Он ступудово спит с ней. И от этого где-то внутри глубоко-глубоко в груди зародилось неприятное ощущение. А еще злость. Горячая, нервная и всепоглощающая. Та, которую я уже давно ни чувствовал.
С какого хрена? Сам не знаю.
Меня такого
Соколов кашляет в кулак, намекая, что наше молчаливое противостояние с Котовым затянулось и вышло за рамки приличия. Мне срать, а вот Котов все-таки не такой засранец. Он отводит глаза и продолжает разговор, как ни в чем не бывало. Но я уверен, что его безразличие напускное. Он явно занес меня в свой черный список. Да и похер. Это его проблемы.
Но выкинуть мысли из головы о Котове и Савельевой мне не удается. А когда я вижу, как он в приемной склоняется к ее щеке и что-то шепчет, я просто зверею. И охреневаю сам над собой, не понимая какого черта меня беспокоят их постельные дела? Не придумав ничего лучше, чем схватить Маргариту под локоть, я просто бегу из этого офиса прочь, но алеющие щеки Маши ярким пятном фиксируются в моем мозгу. И мне это ох, как не нравиться.
Весь обед я погружен в свои мысли и не обращаю ни на кого внимания. Не красиво с моей стороны, но я не могу взять себя в руки и проигнорировать нахлынувшие чувства. Маргарита постоянно пытается втянуть меня в разговор и слишком призывно улыбается, но у меня в голове совсем другая улыбка. Поэтому, когда Котов и Маргарита вежливо откланялись, я даже выдохнул с облегчением.
— Ну, и че за хрень? — тут же наседает на меня Головин.
— Сам не знаю, — говорю ребятам правду, потому что даже не знаю, что соврать.
— Да тебя колбасит не по-детски. Видел бы ты себя. «А ваша секретарша?» — передразнивает меня Соколов.
— Ага, лоханулся, — соглашаюсь с друзьями и отвожу глаза в сторону.
У меня нет никакого объяснения своему поведению.
— Тебе надо было кофе глотнуть, который твоя секретарша приготовила. Потрясный, — Соколов показывает большой палец и загадочно улыбается, — взбодрился бы надолго.
— Че с кофе? — вкливается Головин.
— Очень вкусный. Только соли в нем, пиздец. И если она хотела так насолить тебе, то мы здесь причем? Или вы теперь оба будете сметать все и всех на своем пути? Головин смеется, а мне совсем не смешно.
— Не знаю, зачем она это сделала. Я ведь даже на нее и не смотрел толком.
— Вот поэтому и сделала. Может вам просто поговорить, — предлагает Матвей.
— О чем? Я же если снова окунусь в прошлое, я же ей всю душу вытрясу!
— А так ты себе всю душу вытрясешь.
— Ой, не ссы! У меня ее нет.
Я пытаюсь держать мину при плохой игре. Моя душа уже встрепенулась. Только от одних мыслей. Эта маленькая дрянь снова в моей голове. И я борюсь с ней, стараюсь не думать, не вспоминать, но выходит хреново.
А ночью вообще снится бесконечный треш. Савельева и Котов решили меня добить и за ночь показали мне столько поз для траха между секретаршей и боссом, что порнофильмы отдыхают.
После просмотра этого марафона я проснулся разбитый и злой. Ни кофе, ни контрастный душ мне не помогли прийти в себя. Только побег на работу мог отвлечь меня от этих картинок. Но хрен там. Позвонила Маргарита и сказала, что готовы первые наброски нашего рекламного проекта. И она прям сейчас может отдать мне диск, если я соизволю подъехать.
Вот какого хера? Неужели нельзя скинуть по электронке? Неужели именно меня надо просить? Да я в это их агентство ни ногой не хочу. Не дай бог увижу Машу, а если еще и Котовым? Все мои демоны прошлого в один миг вырвутся на свободу. Я их и так с трудом удерживал.
Но, как всегда мне везло, как утопленнику. Электронка не работала, сама Маргарита не могла уйти, курьер уже ушел, и еще хренова туча причин, по которым я должен был сам к ним заехать. Стиснув зубы и поклявшись себе, что даже не взгляну на Машу, если увижу, я поехал в компанию Котова.
Клятводаватель я херовый.
Стоило мне только увидеть ее в лифте, как у меня все мое благоразумие отключилось как щелчку. ЯЫ видел только ее испуганные глаза на поллица и толпу мужиков вокруг нее. Я никогда в жизни не смогу найти причину, по которой я притянул ее к себе. И тут же пропал.
Лучшие проститутки Германии трудились над тем, чтобы просто заставить меня хотеть их. Танцами, стриптизами, губами, стонами и криками, но выходило у них так — на троечку. Я даже начал думать, что у меня проблемы с потенцией. А здесь только одно ее присутствие, одно прикосновение и приятное тепло ту же заполняет мое тело, а в штанах становится так жарко и тесно, что я теряю контроль над собой. А когда Маша нервно поворачивается ко мне, то я тут же тону в его метающих молнии глазах.
Минуту назад в моей голове ничего подобного не было. А теперь я не могу убрать свои руки с ее бедер, а еще хуже меня не пугает переполненный лифт. Я кладу свои руки на ее ягодицы, идеально вписавшиеся в мои ладони и неимоверными усилиями воли сдерживаю себя, чтобы не сжать их. Но не могу. Все равно мои пальцы впиваются в упругую кожу через ткань. Легко, но достаточно чувствительно.
Во взгляде Маши столько эмоций. Там страх и мольба. Там удивление и растерянность. Непонятная мне боль и ярость. И я готовлюсь даже получить пощечину, но вместе этого Маша обвисает на моих плечах, а затем утыкается в мою шею.
Я вдыхаю ее аромат. Такой родной и давно забытый. И меня несет. Просто срывает планку, и я позволяю себе провалиться в прошлое. Туда, где она была рядом со мной. Где была только моей. Я завис и потерялся во времени и пространстве. Только ее горячее тело и дурманящий запах. Где, все такое родное и счастливое. Ее смех. Ее поцелуи. Ее признания. И сейчас мне даже не верится, что это все давно в прошлом.
Я первый пришел в себя. Но спрятать свои эмоции не успел. Она успела заглянуть в мою черную душу и разглядеть то, что я давно ото всех прятал. Боль, которая не давала мне дышать и прожигала меня насквозь. И от этого мне стало так хреново. Как я смог позволить той, которая предала меня и выбрала совсем другое так глубоко залезть в мою душу?