Любовь длинною в жизнь
Шрифт:
Глава 23
Корали
Конец пути.
Настоящее
Прошлое похоже на чужую страну. Кажется, что побывал там очень давно, но понятия не имеешь, как туда вернуться. И даже если бы я могла вернуться туда, не уверена, что когда-нибудь захочу совершить такое опасное, ужасное путешествие. Но иногда у меня нет выбора. Бывают случаи, когда меня тащат туда, и я не могу остановить процесс, как бы сильно ни брыкалась, ни кричала, ни плакала.
Все время возвращаюсь к той ночи в подвале. На какое-то время
Я думала, что как только покину Порт-Ройал, все наладится. Но этого не произошло. Долгие годы я была больна, обезумев от того, что случилось. И от потери Джо, без возможности попрощаться с ней. Но в основном, была разорвана на куски из-за потери Каллана. В голове вертелась мысль, что злюсь на него, что действительно ненавижу его за то, что он продал миру мою фотографию. Это облегчало его исчезновение. Мой уход.
Теперь мне кажется, что уходит он, и я его не виню. Имею в виду, что у меня было больше десяти лет, чтобы смириться с тем, что произошло, и я до сих пор не справилась с этим. Как же могу ожидать, что он поймет это и примет меньше чем за двадцать четыре часа? И как могу ожидать, что он простит меня за то, что держала это в секрете? Моему отцу следовало бы сесть в тюрьму за то, что он сделал и со мной, и с нашим ребенком, а я позволила ему уйти безнаказанным. Не смогла заявить о преступлении. Мне потребовались годы, чтобы признаться в этом даже психотерапевту, и у меня случился сильный приступ паники, когда я произнесла эти слова. Именно тогда мое расстройство пищевого поведения было в самом худшем состоянии. Когда моя зависимость вышла из-под контроля. Никогда не была так близка к тому, чтобы снова спуститься по спирали в эту кроличью нору, как в последние несколько недель. Но я больше не боюсь потерять контроль над собой. Я боялась, потому что знала, что мне придется рассказать Каллану, и теперь, когда сделала это, несмотря на то, как ужасно и тяжело было, чувствую себя немного легче. Не хочу вливать себе в глотку бутылку водки и блевать так сильно, чтобы разорвать пищевод.
Это облегчение.
— Ты глупое дитя, — говорит Фрайдей, протягивая мне стакан сладкого чая. — Ты должна была рассказать мне обо всей этой ситуации еще тогда, когда это случилось. Но я все понимаю. Правда. Иногда единственное, что может все исправить, — это время, и ты должна просто пройти через это. Это не то путешествие, которое другие люди могут совершить за тебя. Или составить тебе компанию.
Нечего на это сказать. Мне всегда было нелегко говорить о своих чувствах. Внутри всегда был этот блок, непреодолимая стена, которую я никогда не смогу осилить. Карабкаться по ней или пытаться ее пробить всегда было бесполезной задачей. Теперь, когда я, кажется, справилась с этим, довольна тем, что делаю все медленно, шаг за шагом.
— Ты и он никогда не должны были оставаться здесь, Корали. Вы оба должны были уехать и посмотреть, что происходит в мире. Обстоятельства, при которых вы оба уехали, были самые худшие, но это была ваша судьба. А теперь судьба снова привела вас сюда, чтобы залечить ваши раны.
— Раны Каллана слишком свежи. Ему потребуется много времени, чтобы исцелиться.
Фрайдей пожимает плечами, глядя вдаль. Позади нас я слышу тихое журчание реки, тот же ритм и шум, которые она издает с тех пор, как себя помню.
— Мужчины — странные существа, Корали, — тихо говорит Фрайдей. — Они восстанавливаются после травм не так, как женщины. Кто знает, сколько времени понадобится сердцу этого мальчика, чтобы снова собраться вместе. Может быть, не так долго, как ты думаешь.
Мы оба сидим, наблюдая, как мир медленно движется вокруг нас. Спустя долгое время Каллан подъезжает на своем побитом «Форде», сворачивает на подъездную дорожку на другой стороне улицы, и я впервые осознаю, что это старая машина его матери — та самая, на которой он ездил по ее поручениям, когда мы были детьми.
— Ты собираешься поговорить с ним, дитя? — спрашивает Фрайдей.
Задумываюсь на мгновение, а потом качаю головой.
— Я уже сказала все, что могла, Фрайдей. Дело сделано. Все кончено.
Бросаю взгляд на дом рядом с домом Каллана — старые колонны в колониальном стиле потрескались, краска облупилась, оконные рамы заросли плющом, кудзу изящно изгибается над крыльцом. Вижу это место впервые с тех пор, как вернулась. Я избегала смотреть на него, не желая видеть, чтобы вновь не переживать боль, которая там была, и теперь, когда смотрю на этот дом, ничего не происходит. Не так напугана, как думала. Вспоминаю, как мама катала меня на качелях, когда я была совсем маленькой. Вспоминаю, как по несколько часов ночами разговаривала с Калланом через семиметровую пропасть, разделяющую наши владения. И все. Ничего больше.
Каллан вылезает из машины и стоит рядом, уставившись в землю. Наконец, он поднимает голову и коротко машет нам рукой. Два дня назад он уже был бы здесь, пытаясь поговорить со мной, заставить меня выслушать его. Похоже, его приоритеты изменились. Он натянуто улыбается нам и направляется к себе. Я подумываю о том, чтобы разрыдаться.
— Дай ему остыть, дитя. Пусть он немного подумает над этим. Я наблюдаю за вами уже много лет. И знаю, что ничего не кончено. Поверь мне, у вас двоих впереди еще долгий путь, и вы пройдете его вместе, без сомнения.
Каллан закрывает за собой входную дверь, поглощенный темнотой внутри дома, и мое сердце разрывается еще сильнее.
— Не уверена, Фрайдей. Думаю, что наш путь подошел к концу. Теперь я иду своей дорогой, а он своей. На этот раз навсегда.
Глава 24
Каллан
Синяя птица.
Настоящее
Видеть Корали у Фрайдей было тяжело. Каждая молекула моего тела тянулась к ней, хотела, чтобы подошел и обнял ее, прижал к себе и никогда не отпускал. В течение многих лет я чувствовал это. Мне понадобится больше пяти минут, чтобы избавиться от этой потребности в ней, даже если больше не хочу этого чувствовать. И я не могу понять, хочу ли я вообще этого.
Боже. Почему она должна была хранить от меня такие секреты? С одной стороны, понимаю. Должно быть, для нее было ужасно пройти через это. Жертвы жестокого обращения часто настолько психически подавлены тем, что с ними произошло, что никогда никому в этом не признаются. Я читал об этом раньше и достаточно часто видел это в моделях, которых снимаю время от времени. Просто никогда не думал, что буду настолько слеп к этому, особенно в отношении того, с кем был так близок в то время. Чувствую, что подвел ее. А она подвела меня. Что за чертовщина.