Любовь до гроба
Шрифт:
«Но я-то уж точно не способна на сумасбродство!» – с неожиданной горечью подумала София.
Ей дали строгое воспитание, даже малейшие отступления от правил жестко карались, потому госпожа Чернова даже спустя много лет никак не могла преодолеть вколоченные с детства условности.
София вдруг подумала, что ее мать, принужденная терпеть многие унижения света из-за незнания правил приличия, видимо, отчаянно боялась такого же отношения к своим детям, потому заботилась о том, чтобы они всегда следовали этикету.
Разве это плохо? Дракон ставил под сомнение привычные ей каноны и светские предписания,
Ее не отпускала навязчивая мысль, что теперь гномка не разрешит ей работать в библиотеке, а значит, госпоже Черновой придется, несмотря на все усилия, покинуть Чернов-парк…
Глава 10
Далее София решила нанести визит господину Нергассону, который так некстати интересовался старинными трактатами о металлургии, и навестить барышень Ларгуссон, проживающих неподалеку.
Для начала она наведалась к дочерям покойного.
Семейство сторожа обитало в небольшом коттедже, который походил на пряничный домик. Белые глыбы, из которых он был сложен, от времени потемнели до кремового оттенка, а отделка красными облицовочными плитками и выкрашенные гранатовой краской ставни напоминали ягодную начинку.
Трогательный дверной глазок в виде сердечка заставил госпожу Чернову улыбнуться. Она постучала молотком в медную пластину и стала ждать.
– Будьте добры, доложите обо мне барышням Ларгуссон, – обратилась госпожа Чернова к пожилой служанке, которая открыла ей дверь.
Та присела в почтительном книксене, сообщила, что дома лишь старшая барышня, и предложила госпоже следовать за нею. Затем, отворив дверь в гостиную, объявила хозяйке о приходе Софии.
– Госпожа Чернова? – раздался какой-то странно взвинченный мужской голос. Казалось, его обладатель находился на грани взрыва. – Что она здесь делает? Нужно…
Впрочем, что именно он собирался велеть прислуге, осталось тайной, поскольку София в этот момент как раз вошла в комнату, и мужчина оборвал свою речь.
У камина обнаружился господин Реинссон, почтенный гном примерно одних лет с покойным Ларгуссоном, с которым он дружил с давних пор. Облик его, должно быть, вызывал полнейшее доверие у детей и почтенных дам. Аккуратно уложенные светлые прямые волосы и ухоженная бородка, лучики добрых морщинок в уголках глаз и губ, прямой взгляд орехово-карих глаз… Впечатление несколько портил лишь безвольный скошенный подбородок и визгливые нотки в голосе.
Рядом с камином стояло кресло, на спинку которого гном непринужденно облокотился. В самом же кресле уютно устроилась барышня Двария Ларгуссон, дочь убитого сторожа. Гномка была облачена в строгий траур, но вовсе не выглядела сокрушенной горем. Легкий румянец играл на ее обычно бледном вытянутом лице, а прическа уже не казалась унылым старушечьим пучком. Выбившиеся пряди обрамляли щеки, блекло-голубые глаза сверкали.
«Да она влюблена!» – с веселым удивлением поняла госпожа Чернова. И похоже, объект нежных чувств гномки находился поблизости…
– Как вы посмели сюда прийти?! – гневно выпалил господин Реинссон, отвлекая Софию от матримониальных размышлений. – У вас хватило наглости!.. Бесстыдства!..
Он задыхался
От такого натиска госпожа Чернова замерла.
– Убирайтесь из этого дома! – выкрикнул он. – Убийца!
Неприкрытая злоба господина Реинссона вдруг отрезвила Софию.
– Охотно, – вымолвила она холодно, не делая ни малейшей попытки сдвинуться с места, – как только вы ответите на некоторые вопросы.
Гном поперхнулся, видимо, потрясенный ее нахальством. Лицо его налилось нездоровым багровым румянцем.
– Да вы… как вы смеете?!
– Если вы не желаете беседовать со мной, я уйду, но те же вопросы вам задаст полиция. – Молодая женщина, стараясь держаться спокойно и невозмутимо, пожала плечами и добавила: – Думаю, господин Рельский не откажет мне в такой малости!
Гном даже слегка пошатнулся при упоминании мирового судьи.
Барышня Ларгуссон, которая до того, не проронив ни слова, внимательно наблюдала, сочла нужным вмешаться.
– Господин Реинссон, – окликнула она, и некие воркующие нотки окончательно убедили гадалку в правильности ее предположений.
Тот вздрогнул, разом опал, будто не вовремя потревоженное дрожжевое тесто, и повернулся к гномке.
– Думаю, нужно все рассказать госпоже Черновой, – закончила та негромко.
Софию поразил контраст между ними: взбудораженный друг и безмятежная дочь покойного. Это было странно, поскольку у барышни Ларгуссон, казалось бы, было куда больше причин для ярости, которую она могла обратить на возможную убийцу, однако она держалась вполне благожелательно, а вот гном кипел от злости.
Господин Реинссон, по-прежнему глядя на барышню Ларгуссон, будто ища опору в ее глазах, согласно склонил голову.
– Мы ответим на ваши вопросы, – обратилась к Софии гномка.
Госпожа Чернова в полной мере оценила и это «мы», и властность, с которой держалась барышня Ларгуссон.
«Кажется, совершенно ясно, кто будет главой этого семейства», – лукаво подумала молодая гадалка. Отчего-то любовные отношения этой пары привели ее в хорошее расположение духа.
Видимо, это не укрылось от внимательного взгляда гномки.
– Думаю, вы знакомы с моим женихом, господином Реинссоном, лучшим другом моего покойного батюшки, – проговорила она чопорно, однако в уголках ее губ притаилась улыбка, и казалось, лишь усилием воли барышня Ларгуссон сдерживала неуместную радость. Дождавшись подтверждения – вежливого кивка от госпожи Черновой и неохотного от господина Реинссона, она продолжила: – Что вы хотели спросить?
Госпожа Чернова приступила к расспросам, из которых выяснилось следующее.
Барышня Ларгуссон с недавних пор тайно была помолвлена с другом своего отца, о чем последний даже не подозревал. Пара намеревалась в ближайшие дни сообщить об обручении и попросить родительского благословения. У Софии создалось впечатление, что влюбленные медлили, опасаясь, что их союз не найдет одобрения у отца невесты. После некоторых прозрачных намеков стало понятно, что старшая дочь вела все хозяйство покойного, а потому он совсем не желал с нею расставаться и внушал дочери отказывать всем поклонникам (которых, надо думать, было не так уж много). Барышня надеялась, что он более снисходительно отнесется к ее помолвке после появления в доме молодой жены.