Любовь это... Не для меня
Шрифт:
28
Люба
На следующий день в университет шла как на эшафот. Оглядывалась по сторонам, только бы не попасться на глаза Шведову. Мне везло, и я ни разу не столкнулась с ним, переходя из одной аудитории в другую.
Утром так волновалась, что даже не могла запихнуть и ложки завтрака. Аппетита и так нет, а тут и вовсе еда не лезла. К обеду поняла, что у меня начинает кружиться голова, и как бы я не хотела, мне пришлось идти в столовую. Заняв столик у стены, поближе к выходу, я старалась как можно скорее проглотить салат и котлету, которые взяла себе на обед.
Я
— Тишина!
Обернулась. Шведов стоял в центре столовой с телефоном в руке, и когда его просьбу не выполнили, он вновь проорал.
— Я попросил заткнуться!
И в столовой, которая гудела как улей, вдруг наступила тишина, казалось, летай здесь сейчас муха, ее было бы слышно. Шведов поднес к уху телефон. Я отвернулась и хотела скорее уйти, пока он меня не увидел. В тишине столовой звонок моего телефона показался очень громким. Я стала копаться в рюкзаке, чтобы скорее его отключить. Пока искала, оглянулась на Шведова.
Он смотрел прямо на меня. Наверное, готов был убить за то, что я нарушила тишину, о которой он просил. Таким злым он сейчас выглядел. Он отвёл телефон от уха и сделал шаг в мою сторону. Сглотнула, понимая, что меня сейчас ждут неприятности. Резко вскочила и побежала к выходу, к счастью, он был рядом.
Илья
Когда в столовой наступила тишина, я нажал на вызов и посмотрел туда, где сидела девушка, которая могла быть моей Кареглазкой, на которую я целый месяц наводил страх.
Мелодия звонка, словно выстрел на вылет, прошлась через мою грудную клетку. Люба начала копаться в своем рюкзаке в поисках телефона.
— Сука, — процедил сквозь зубы, понимая, какой эффект сейчас произведу на свою девочку-загадку.
Я был зол, страшно зол на себя. За то, что повелся на этот дурацкий спор, за то, что именно она стала объектом этого спора. И ведь видел я, что она и так зашуганная. И глаза ее карие, и личико кукольное… И я готов был биться головой о стену, только вряд ли это исправит ситуацию. И всё, на что я мог надеяться, это на то, что она хотя бы выслушает меня.
У нее не получалось найти телефон, она явно волновалась, что является нарушительницей тишины, или просто боялась меня… Не знаю. В какой-то момент она подняла на меня глаза и застыла. Я отбил вызов и, убрав телефон, сделал шаг в ее сторону. Почему она? Из всех возможных и невозможных вариантов, почему именно она? Спрашиваю я, зная, что никогда не получу ответ на этот вопрос. Чертова судьба! Чертово совпадение! Просто какой-то злой рок.
Нужно быть слепым, чтобы не заметить, как Кареглазка испугалась в тот момент. Она вскочила со стула и рванула к выходу, так и не доев свой обед, а я рванул за ней.
Фора у нее была небольшая, и на какое-то время я потерял ее из виду. Но очень быстро выловил взглядом знакомую макушку. Догоняю и затаскиваю её в ближайшую аудиторию. Она вырывается, и я позволяю ей отскочить от меня.
Аудитория была почти пустая, на последнем ряду сидел, обложившись учебниками, парень. Прошу его уйти, но он переводит взгляд на Любу, которая прижимает к себе рюкзак и затравленно смотрит на меня, и потом остаётся. Хрен с ним. Не до него. Я бы мог его вывести, но пугать Любу ещё больше не хотел.
Смотрю в ее
— Кареглазка, — произношу её прозвище и вижу, как увеличиваются ее глаза. — Я — Джордан, — называю своё имя, но она не хочет верить и мотает головой…
— Это что, такой новый способ издевательства? — робко спрашивает она, делая несколько шагов от меня. — Я не понимаю, зачем тебе это…, - по ее щеке бежит слеза.
Меня ломает, кажется, все жилы рвутся, внутренности все в клочья. Она меня боится и не верит, и хочется орать от безысходности, и дотронуться до нее хочется. Как же хочется к ней прикоснуться.
— Прости меня, — голос не мой, хриплю, словно не пил целую вечность. — Прости, Кареглазка, если бы я только знал…
— То, что? Издевался и запугивал бы кого-нибудь другого? — с обидой спрашивает она.
Кареглазка, конечно, права, я вел себя как последний мудак. Хоть и не творил откровенной гадости, это меня не оправдывает. Делаю шаг к ней, но она тут же отступает.
— Кареглазка…
— Нет, не зови меня так!
— Люба, пожалуйста, я хочу все объяснить.
— А я не хочу! Ни объяснения твои слушать, ни вообще тебя знать, — она уже не может сдерживать поток слёз.
Хочу прижать к себе и пожалеть. Защитить от всех. Но защищать в итоге нужно от себя.
— Мне жаль, Кареглазка, мне так жаль. Я прошу, дай мне шанс, просто выслушай.
— Это я прошу. Уходи. Просто уйди. Сделай вид, что не знаешь меня. Хотя бы в память того, что мы были друзьями, — а потом сама озвучивает мои мысли. — Ты предлагал помощь. Так помоги, избавь меня от того, кто меня достает. Раз и навсегда избавь.
— Я не хочу…
— Мне всё равно, — шмыгая носом, перебивает меня Люба.
— У меня нет шансов? — я сдаюсь, настаивать сейчас на чём-то бесполезно.
— Их и не было, — тихо произносит она, вонзая нож под ребра своим ответом. — Я же предупреждала, в реальной жизни меня у тебя не будет. Теперь в сети тоже. Не будет. Я надеюсь, у тебя хватит совести не заводить левых аккаунтов и не писать мне.
— Не надо, пожалуйста, я виноват, я готов нести наказание, но, пожалуйста, не нужно исчезать. Ты мне нужна.
— Сомневаюсь, — она отводит взгляд, смотрит в сторону, где сидит свидетель нашей сцены.
Я тоже смотрю туда, но парень в наушниках смотрит лишь в книгу, словно нас тут и нет. Ну и хорошо.
— Прости меня, — говорю Кареглазке. — Я не знаю, как загладить свою вину. Прости.
— Пожалуйста, никогда больше ко мне не подходи.
— Прости, но этого я обещать не могу.
Я разворачиваюсь и ухожу. Понимаю, что сейчас я большего не добьюсь. Мне нужно время. Нам нужно время. Уверен, я для неё стал таким же значимым человеком, как и она для меня. Возможно, через пару дней она согласится меня выслушать. А я смогу подобрать слова, чтобы она простила. Мне так хреново. Кажется, когда меня бросила Лиза, мне было не так больно. Сейчас меня разрывали на части горечь от моих действий, какая-то безнадёжность ситуации и страх, что я ничего не смогу изменить.