Любовь Химеры
Шрифт:
Олег сел, осторожно откусил кусочек. Оладьи реально были очень вкусными. Дора продолжала протирать пыль теперь уже в гостиной.
— Можно вопрос? — не удержался Капитан.
— Почему я сама не убила Алекса раньше, если так его ненавижу? — Мужчина кивнул. — Не поверите — рука не поднималась. Я любила его, а он любил лишь себя. И ещё мне нравилось каждый день причинять ему боль, он это заслужил как никто.
— Нет никого страшнее обиженной женщины, — констатировал Аверин. Ему даже не хотелось думать, как именно Дора заставляла
Зазвонил телефон. Олег взял трубку и едва не подавился кофе, выслушав последние новости. Уставился на Дору, чистящую диван сухой пеной.
— Шалипов, Орлов и Скрябин умерли этой ночью. Шалипов попал в аварию, Орлов утонул в ванной, а Скрябин чипсами подавился, смотря фильм, — сообщил он ей. — Твоя работа?
— Смерти же естественные, я-то тут при чём?
— Сто к одному, что произошли они не без твоей помощи. Ведь все эти люди работали над твоим проектом.
— С моей, с моей, — кивнула Дора. — Только ничего мне за это не будет, потому, как я тоже умерла этой ночью, ясно?
— Как так? Тебя же убить невозможно!
— Ничего невозможного нет, Олег Алексеевич, — покачала головой Дора и поставила перед ним обычную пачку пищевой соды.
— Обычная сода? Но ты только что добавляла её в оладьи. — Олег вдруг почувствовал себя идиотом.
— Ага, и раковину ей оттёрла, и пью её по ложке на стакан воды каждое утро, — улыбнулась Дора. — Но, если мне ввести в основание шеи триста пятьдесят граммов концентрированного раствора, он поразит нервный узел, побежит по венам и начнёт разъедать актаниум. Я состою из него на семьдесят пять процентов, примерно, как вы из воды. Актаниум станет высокотоксичным и через минуту, как серная кислота, уничтожит мои кости, мышцы, кожу. Даже лужицы не останется.
— А пьёшь соду, чтобы привыкнуть?
— Увы и ах, к ней привыкнуть невозможно. Но в малых дозах она полезна, так же, как и для обычных людей. Бодрит, например, увеличивая приток кислорода в кровь.
— На каждого Кощея есть своя иголка, — задумчиво изрёк Олег. Осознание того, что эта машина, созданная убивать и только убивать, не бессмертна, основательно успокоило. Очевидно, это отразилось на моем лице, и Дора очаровательно улыбнулась.
— Я ещё и ванную вам вычищу.
— И кто же тебя убил? — спросил капитан.
— Алекс.
— Разумно, — кивнул Олег.
— Но о том, что я жива, никто кроме вас знать не должен. Даже отец!
— Но как же! Он же расстроится, он же… отец…
— Ничего, переживёт. Так будет лучше для всех, поверьте. Я вернусь, когда придёт время.
— Но почему ты доверилась именно мне?
— А кому же ещё я могу довериться в этом мире, кроме вас, Олег? Вы не раз спасали отца и меня, а мы вас. Вы многое знаете, от вас можно не таиться.
— И чем теперь ты думаешь заниматься?
— Жить, просто жить, как все, по-человечески, как давно хотела. Работать, любить и быть любимой, если получится. Рожать детей, быть мамой, — из глаз Доры потекли слезы, Олег испугался, что сейчас опять будет истерика. — Я очень этого хочу. — Дора смахнула слезы. — Как думаете, у меня получится? — с надеждой спросила она.
— Ну, если захочешь и постараешься, то получится, — улыбнулся капитан. — И как же теперь тебя зовут?
— Ларина Ольга Андреевна. 1990 года рождения.
— И чем же вы планируете заниматься, Ольга Андреевна?
— Людям помогать, — Дора, а точнее Оля покраснела.
— Врачом станешь?
— Нет. Наших среди них слишком много, боюсь, что докопаются. Но что-то в этом роде. В реабилитационном центре для детей инвалидов, например.
— В таких центрах зарплата копеечная. Ты, наверное, не привыкла деньги считать?
— Да, но мне их хватит, чтобы не считать. Поверь. Пару дней я побуду у вас, если вы не против, пока не решу вопрос с жильём.
— Хорошо, Влада в гости звать не буду, — улыбнулся Олег и вздохнул: — Но меня, скорее всего, арестуют за убийство Алекса.
— Нет. Мало ли у кого был зуб на наёмного киллера, пусть и в звании капитана федеральной службы.
— А камеры на парковке?
— Отключены.
— А пуля в его лбу?
— Пистолет ведь не на тебя зарегистрирован. Его владелец лет десять назад умер естественной смертью, — улыбнулась Дора.
Точно, чёрт возьми! Как он мог забыть? И откуда она это знает? Дышать сразу стало как-то легче.
— Спасибо, Дора. — Аверн встал из-за стола.
— Не называйте меня так! Ненавижу это имя! И вообще, Доротея Вербицкая вчера ночью умерла.
— Тянем носочки, девочки, тянем! Поворот! Бросаем обруч, поворот, прыжок и ловим! — Высокая худощавая женщина со строгим ястребиным взглядом, не отрываясь, следила за своими подопечными. Нужно было сосредоточиться на работе. — Тома! — прикрикнула она на худенькую рыжеволосую девчонку, которая уже в третий раз за тренировку упустила обруч. — Ты плохо себя чувствуешь?
— Нет, Светлана Анатольевна! Всё в порядке. — Девочка опустила зелёные глаза, которые, кажется, были полны слез.
— Чего спишь тогда? Третий обруч уже упустила! Соберись! — Светлана Анатольевна почти кричала.
— Я не могу! — Тома схватила обруч, резко развернулась и выбежала из спортивного зала.
Через минуту, сидя в раздевалке, она взяла свой планшет и написала другу, чёрному ангелу, в ВК.
«Я больше так не могу! Я устала! У меня ничего не получается! Ничего!»
«Не можешь — не надо!» — тут же пришёл ответ от человека, на аватарке которого стоял ангел с чёрными крыльями. — «Всё это можно прекратить в одну секунду, ты же знаешь! Там будет хорошо и спокойно, там тебя ждут наши братья и сёстры. Родителей и родственников у тебя нет, боли ты никому не причинишь. Ты здесь одна, ты никому не нужна. А там тебя ждут и любят».