Любовь и доблесть
Шрифт:
Даша замолчала, почертила ногтем на столе:
– Я не знаю, чего ты боишься, Данилов. Ты кого-то не смог уберечь когда-то... Не бойся за меня, ладно? Ты куда лучше, когда милый и любимый, чем когда серьезный. Я перестаю тебя узнавать. – Спросила неожиданно:
– Ты отбился от стаи?
– Хуже. Я никогда и не прибивался. Даша только кивнула.
– Ты прости меня, Олег. Я очень устала. И еще... Ну да: ревность. Мне стыдно, конечно, очень, но так и есть. Я ревную тебя к твоему прошлому... Если у меня столько произошло всего за сорок восемь часов, сколько же всего у тебя было за жизнь... Она ведь проходила
– Даша...
– Извини. – Девушка тряхнула головой. – На меня порой находит. – Улыбнулась неуверенно:
– Это у нас фамильное. Знаешь, я спущусь к ребятам, ладно? Там, кажется, есть кофе. Мне сейчас не помешает. И тебе принесу. Я быстро. – Даша помолчала, добавила:
– Я понимаю, что нужно позвонить немедленно папе, но очень боюсь, что телефон опять не ответит. Словно его уже нет нигде.
Глава 88
Данилов застыл перед мерцающим экраном компьютера. Будто обидевшись, что никто с ним более не занимается, компьютер включил «interlude»: по экрану заклубилась пестрая змейка; сначала она гонялась за улыбчивым колобком, в последнюю минуту он ускользал, а потом исчез; движение завораживало, на миг Данилову показалось – исчез и мир, исчез вовсе, осталась только эта спираль, она захватывала внимание и зрение, вбирала в себя, уводила туда, за плоскость экрана. Иллюзия была бы полной... если бы не пульсирующая боль в виске. Нет, мир не изменился. Ни на йоту. Ну а что до добрых дел... Как говаривали во времена оны: «А что есть добродетель?»
Олег активировал программу переадресовки звонка, набрал один из домашних номеров особняка Головина. Прозвучал зуммер, другой, третий...
– Вас слушают. – Голос был смутно знаком. Олег мотнул головой, не вспомнил, нахмурился.
– Могу я поговорить с Александром Петровичем Головиным?
– Никак нет, Данила. Но ты можешь поговорить со мной.
– Ну, здравствуй, Зубр.
– Ну, здравствуй, Данила.
Олег глянул на монитор: защита работала исправно; звонок пытались отследить автоматическим определителем, но тщетно.
– Никак издалека звонишь?
– А то. По правде, я и тебя полагал в местах или отдаленных, или совсем отдаленных. Где-нибудь на берегах Большого Австралийского залива. Или – Стикса.
– И кажется, не слишком рад «воскресению»?
– Время покажет.
– Ты же позвонил не с тем, чтобы обсуждать африканские перипетии трехлетней давности?
– Почему нет?
– Хорошо, Олег. Внесем ясность.
– Элли погибла?
– Да. Пуля Вернера пробила девчонке сонную артерию. Доктор пытался что-то сделать, но сам понимаешь. В таких делах решают минуты. Их у нас не было.
– Как я оказался в саванне?
– Я выбросил тебя из машины. Не был уверен, что выживем. Нас преследовали.
Джип перевернули выстрелом из базуки. Но не зажгли. Потом подъехали ближе. Это было опрометчиво с их стороны... Мы потом ушли в пролесок.
– Все живы?
– Да. Кроме Элли. И доктор Веллингтон сломал руку. Что молчишь? Хотя можешь не отвечать. Знаю. Ты надеялся, что Элли выжила.
– Может быть.
– Мир не изменился. Да и не по сердцу он ей был, наш мир. А бредовая идея Вернера – построить для девушки отдельную сказку – красива, но порочна.
– Отчего? Сказки возвышают людей.
– Скорее – губят. Реальная жизнь не прощает невнимания к себе.
– Реальная жизнь скудна. И смысл ей придает только сказка. У каждого в душе она своя. Если есть душа.
– Если есть. Послушай, Олег... Ты уверен, что у тебя имеется возможность со мной болтать?
– Почему это тебя беспокоит?
– Я не у дел. Сижу во флигеле. Так сказать, под домашним арестом. А телефон не отключили.
– Вроде подсадки?
– Персональной. На тебя.
Данилов глянул на монитор компьютера. Кто-то подключился к вычислению места звонка целенаправленно: тонюсенькие линии исчезали, но маленькая желтая искорка, что рыскала по испещренной красными линиями карте Франции, на время стопорилась: какой-либо из автоматов был занят, цепочка поиска замирала, вернее, сильно тормозилась. Чтобы пробить всю «обманку», поисковикам потребуется не менее получаса. А спутники они не задействовали. Значит, возможности тех, кто работает против, небеспредельны. Вернее, ограниченны.
Учтем.
– Спасибо за заботу.
– Чем можем.
– Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Пусть ищет. Как ты попал к Головину, Зубр?
– Случаем.
– Рядом с чем случай? Нефть? Газ? Труба?
– Какая тебе разница, Олег? С алмазами не сложилось, жалованье Хургада не выплатил по причине безвременной кончины, а капитала я не нажил. Поступил на службу.
– А мечта о солнечной Австралии?
– Мечта как и сказка: греет, но не кормит.
– Почему к Головину? «Нефтьинвест» порекомендовал?
– Это тебе интересно, Данила?
– Мне интересно другое: зачем похищали Дашу?
– Кто – тебя не интересует?
– Нет. Ответ на этот вопрос не позволяет понять причину. Пока нет понимания причины, опасность остается. Почему ты в опале?
– Я возглавлял у Головина службу охраны. А Даша пропала.
– Как ее охраняли?
– Обычно – два человека. Но девушка тяготилась, да и Александр Петрович считал, что человека начинают доставать, когда он что-то делает «не так».
Головин все делал «так». Не было причин для наезда, не было причин для похищения, не было причин и для усиления охраны.
– Какой ты умный и резонный, Зубр.
– Данила, я возглавлял не службу безопасности корпорации, а личную охрану.
– Кто возглавляет службу безопасности?
– Сам Головин. Туда входят и аналитики, и разработчики. К тому же империя Головина – часть системы здешнего про-мышленно-иерархического феодализма. Если большой напряг – Головин пользуется услугами и ВД и СБ. Не так мало. Но...
– Но?
– У него есть полностью теневая структура.
– Кто руководит?
– Не знаю. У нас его называют Практик.
– Практик?
– Да.
– И «с детства связан был с землею»?
– В каком смысле?
– "Привез он как-то с практики два ржавых экспонатика и утверждал, что это – древний клад..." Имя Сергея Оттовича Грифа тебе ни о чем не говорит?
– Говорит. Возглавлял невнятную контору...
– Возглавлял? – перебил Зуброва Олег.
– Да. До сегодняшней ночи. Пока не умер.
– Ты меня очень разочаровал, Зубр, – после паузы произнес Данилов.
– Грешил на Грифа?
– Да. Так все показалось просто...