Любовь и другие иностранные слова
Шрифт:
Похоже, что из ныне живущих специалистов у Софи больше опыта, чем у Стью. Ну, или хотя бы послужной список лучше. Ее романы, пусть и многочисленные, длятся дольше, чем у Стью, и драматичные разрывы всегда происходят по ее инициативе. У Стью это редко случается. Но он особо и не переживает.
Я – Стью, 9:11
Ты не подходишь для серьезных отношений.
Стью – мне, 9:12
Понимаю, что для тебя в этом есть какая-то логика, но… ШТОА?!
За свою жизнь я была на свидании с тремя людьми. И теперь я пересчитываю их,
Надеюсь, что «одно свидание в год» еще не стало для меня закономерностью. И еще я надеялась, что мы со Стефаном сходим куда-нибудь еще пару раз, но этого не случилось. Он довольно милый. Неуклюжий, в хорошем смысле слова. С копной курчавых рыжеватых волос, которые со временем становятся гуще, а не длиннее. Он играет на басе в группе, которую основали его друзья. Называется группа «Блю Линт Манки». Концертов они пока не дают, но кто знает, кто знает…
Признаюсь, у меня слабость к музыкантам.
Я – Кейт, 9:15
Джофф умеет петь? Играет на гитаре?
Кейт – мне, 9:17
Нет, а что?
Так и знала, бормочу я и кладу телефон на стол.
Перед тем балом, когда мы со Стефаном сидели за ужином и лихорадочно подыскивали темы для разговора – вернее, я подыскивала, – он сказал, что позвал меня только из-за моего роста. Он один из самых высоких мальчиков в классе, а я ужасно долговязая, с ногами как у цапли: розовыми, почти как у этих птиц, длинными, тощими, с костлявыми коленками. Иногда мне кажется, что у меня их больше, чем две. А потом Стефан сказал так любезно, как только смог: «Но, оказывается, мне с тобой типа прикольно».
Я поблагодарила его, но моя вера в себя ужасно пошатнулась. Во-первых, это его замечание о моем росте. Во-вторых, словечко «типа». Я так зациклилась на этих двух пунктах, что в голове моей не осталось ничего, кроме мысли: «Я высокая и только «типа» ему нравлюсь?» Чтобы компенсировать несколько минут неловкой тишины, последовавших за его словами, я весь оставшийся вечер изливала на Стефана речи, которые иначе и не опишешь, как «поток сознания Джози».
Во время первого медленного танца он сказал мне: «Может, у тебя получится помолчать до конца песни?»
Естественно. Конечно. Я поняла. Никаких разговоров во время медляков. Их было мало, и поэтому времени на бессмысленную болтовню осталось достаточно. На нее ушла вся дорога до моего дома. Я выпрыгнула из машины еще до того, как Стефан успел заглушить мотор. В дом я вбежала совершенно обессиленная.
Ах да, еще я поскользнулась, наступила на платье и порвала его где-то между рецептом маминого соуса для спагетти и рассказом о том, как английский стал языком международного общения.
Потом, просто чтобы доказать, что и молчать я тоже умею, я почти ни слова не сказала ему, когда он позвонил на следующий день, а потом и в понедельник, в школе. И во вторник. К пятнице мы просто здоровались, натыкаясь друг на друга в коридоре. И да, я расстраивалась, потому что он мне
Я – Софи, 10:02
Может, тебе ведомо, хочет ли кто-нибудь пригласить меня на выпускной?
Софи – мне, 10:04
Ты серьезно? Хорошо, я поспрашиваю. Кто тебе нравится? Кст, никто не говорит ВЕДОМО.
Я – Софи, 10:04
Спс. Чем больше он будет похож на Денниса ДеЯнга, тем лучше. Кст, я говорю ВЕДОМО.
Софи – мне, 10:04
Я знаю. И мне нравится! От меня это бы звучало очень тупо.
Я – Софи, 10:05
У тебя ничего не звучит глупо.
Софи – мне, 10:05
Я – Софи, 10:06
Отправить Софи на поиски мальчика для выпускного бала – это не совсем то же, что комната была полна людей, и взгляды этих двоих случайно встретились, но для начала сойдет. Как сказала Кейт, мне нужен хоть какой-то опыт. Если я его не получу, то не смогу остановить Кейт, и она совершит самую ужасную ошибку в моей жизни. И в своей тоже.
Глава 6
– Я абсолютно точно готова влюбиться, – объявляю я.
– А мне не все равно? – спрашивает Стью.
– Ох, да заткнись ты. Мне вот интересно, – говорит Софи.
Сегодня понедельник, последний день марта. Стоит промозглое, сырое утро, и мы едем в школу в машине Стью. Он водит ярко-желтый фургон «Субару»: купил его прошлым летом у женщины, которая обклеила весь бампер цитатами о лоскутных одеялах. Я целый день помогала им с Софи отскребать фразы вроде: Я шить, Шизнь прекрасна, Швея счастлива, когда ее сердце разрезано на лоскутки.
Стью оставил только одну надпись, и в ней не было ничего про шитье: Осторожно, секси-бабуля на борту.
Сейчас Софи вертится на переднем сиденье, пытаясь повернуться ко мне лицом. Глаза ее горят волнением, которого я не разделяю. Я совсем не в том настроении.
– Я все рассчитала, – говорю я.
– Любовь нельзя рассчитать, – отвечает Софи, задумчиво перебрасывая светлую прядь через плечо.
– Я вот могу. Что угодно могу вычислить.
– Например, сколько крысиного мяса ты съела за свою жизнь? – Стью ловит мой взгляд через зеркало заднего вида.
– Ну ладно, почти все.
– А ну прекратите, – приказывает Софи, расстегивая ремень безопасности и перебираясь ко мне на заднее сиденье. – Расскажи мне все. Какой именно парень тебе нужен?
Стью включает радио погромче. Звучит джаз, но я не могу опознать ни автора, ни исполнителя.
– Тебе правда интересно? А то ведь у меня с собой список.
– Ну еще бы, – Софи с улыбкой закатывает глаза: лишь ей, в ее сияющей красоте, удается сделать это необидно. – Да. Выкладывай.