Любовь и корона
Шрифт:
Михаил вышел от императора окрыленный и с объятиями бросился к Наташе, в тревоге ожидавшей его у кабинета императора.
— Ты спасена! — воскликнул он, обнимая сестру. — Ты помилована, а я — снова порученец, хотя и штатский.
Правда, теперь у меня задание от самого императора!
— Но это же чудо, Миша!
— Нет, это все государь, — растроганно промолвил Репнин. — Он снова явил нам свою милость, и я не перестану его благодарить за это. И ты благодари!
— И что же ты будешь делать?
— Это задание секретное! — таинственным шепотом сказал Репнин. — Но я все расскажу тебе, когда вернусь из Двугорского.
— Ты едешь к Корфам?
— Я загляну к ним, ибо именно туда я направлен императором по особо важному делу.
— Как кстати, — с иронией в голосе заметила Наташа.
— Не переживай, я не попаду в переплет на этот раз, обещаю.
— Может быть, в политический переплет и не попадешь, а вот в романтический…
— Наташа!
— Да что такого? — притворно удивилась она. — Мой брат влюблен!
И рада за тебя. А то, право дело, я уже стала подозревать, что мой брат евнух.
— Наталья Александровна! — рассердился Михаил. — Это уж слишком!
— Давненько я не слышала вашего острого язычка, — с материнской лаской в голосе сказала вышедшая из кабинета императора Александра Федоровна.
Репнин уважительно поклонился императрице, Наташа присела в глубоком реверансе.
— Я рада, что все завершилось благополучно, моя дорогая, — императрица кивнула своей любимице. — Но у меня к вам срочное дело, и посему, раз уж вы снова отданы мне, извольте следовать за мной. Нам есть о чем поговорить, дорогая!
Наташа послушно кивнула и, радостно улыбаясь, заторопилась вслед за государыней, а Михаил, послав ей прощальный крест, отправился собираться в дальний путь. Что ждало его в Двугорском — счастье, слава? Не все ли равно — он молод, он жив и снова в фаворе.
Александра, пройдя к себе, попросила Наташу плотно закрыть за собой дверь и, убедившись, что они остались одни, заговорила.
— Наташа, вы знаете, что я люблю вас! Более того, восхищаюсь силой вашего духа и преданностью — мне, императору, вашим друзьям. И поэтому только вам я могу довериться в эту трудную для меня и наследника минуту.
— Это большая честь для меня, — Наташа приблизилась к императрице и с искренней благодарностью припала к ее руке.
— Я прошу вас сопровождать меня к Калиновской и надеюсь, что у вас хватит благоразумия хранить место ее пребывания в тайне от всех, особенно от наследника. И главное — вы должны поговорить с ней и убедить оставить любые попытки встретиться с Александром. Она доверяет вам в не меньшей степени, чем я. И ваше слово может стать той каплей, что уравновесит колебание ее души. Она должна, наконец, понять и поверить, что все кончено. И вы, чей разум всегда отличался трезвостью и мудростью суждений, обязаны помочь ей в этом. Для ее же блага, прежде всего.
— Я понимаю вас, Ваше величество, — Наташа вздохнула, она уже давно поняла всю бесполезность попыток своей подруги бороться со всемогущим Роком. — Я благодарна вам за возможность еще раз увидеться с Ольгой и постараюсь помочь ей утвердиться в решении подчиниться вашей воле и велению императора.
Александра кивнула и подала Наташе темную накидку, такую же, какую надела и сама. Потом знаком велела фрейлине следовать за собой.
Через потайную дверь в покоях они сошли вниз, к набережной, где их ждала карета без гербов, с простым убранством и силуэтом. Когда они сели в карету, императрица выглянула из-за занавески в салоне и крикнула кучеру, тоже одетому просто и неприметно:
— Трогай, да поживее!
До места они добрались довольно скоро, и, когда карета остановилась и императрица разрешила Наташе отдернуть занавески и выйти, девушка поняла, что Ольгу вывезли в один из монастырей, которым покровительствовала Александра. Вместе они поднялись на крыльцо, где их с поклоном встретила игуменья. Она не стала тратить время на светские любезности и сразу провела высокую гостью и ее спутницу к келье, где содержали Ольгу. От этой монастырской строгости и сдержанности Наташе стало неуютно, и она искренне пожалела подругу, которая с ее живым характером и веселым нравом находилась здесь в одиночестве, как в тюремной камере.
— Я войду первой, — сказала Александра. — Ожидай меня здесь. И помни о нашем уговоре.
Затем она вошла в келью Ольги.
Ольга лежала на кровати, свернувшись калачиком. На полу валялось несколько книг, из-под подушки виднелся уголок золоченой рамки — императрица была уверена, что там портрет Александра, который она не раз видела в комнате Ольги в Зимнем дворце. Ольга выглядела заплаканной и отрешенной.
— Спала, голубушка? — ласково спросила Александра.
— Нет, Ваше Величество, еще не спала, — Ольга с видимым усилием поднялась и села на жесткой, монастырской кровати.
— Я пришла к тебе не одна, а с подарками, чтобы хоть как-то развеять твою печаль. Вот, возьми. Узнаешь?
— Что это? — Ольга взяла из рук императрицы небольшой акварельный портретик в лакированной деревянной рамочке. — Ириней? Конечно, узнаю.
Это граф Огинский, муж моей покойной сестры. Зачем он здесь? С ним что-то случилось?
— Случится, — улыбнулся Александра. — Он скоро женится.
— Вот как? — равнодушно промолвила Ольга. — Мне стоит его поздравить, он никогда не отличался особой привлекательностью и все-таки сумел снова найти себе невесту. И кто она?
— Ты, милочка, — сладким голосом сказала императрица.
— Вы… — Ольга задохнулась от ужаса, — вы приказываете мне выйти за него замуж?
— Я не могу приказывать тебе в таких вопросах… — мягко, но настойчиво перебила ее Александра. — Я прошу.. Да, он не столь молод и красив, как мой сын, однако тебе пора подумать о достойном замужестве, о детях.
— Я отношусь к графу, как к родственнику! Я не могу себе представить, что он — мой будущий супруг. И тем более "не могу думать о детях… — вскричала Ольга.